Свитки

Лабиринт теней



Саммари: И было великое Ничто, в котором бессмысленными потоками клубилась сила, которой было слишком много. Но однажды Мудрец Шести Путей потревожил его, сражаясь с Десятихвостым, и Ничто стало превращаться в Нечто, которое осознало себя и задалось вопросом всех разумных созданий – зачем я?..
Мудрец предложил вернуть его в прежнее состояние, но Нечто отказалось, ведь играть с разумом людей ему было гораздо интереснее, чем пребывать в бессмысленном неосознанном. И стало Нечто испытывать настойчивость и терпение людей, запутывая разум, играя со страхами и желаниями, заставляя еще раз совершить бесполезную попытку найти выход или сдаться.
И создал тогда Мудрец свиток, что позволял Нечто взаимодействовать с миром людей, когда захочется ему проснуться и поиграть. И дал он название свитку:
Лабиринт теней…
От авторов: написано по заявке и идее Хасяндра
Ссылка на предыдущие главы: Главы 1 - 5

6 глава Ирука

- Как тебе такая реальность, чунин? – хриплый голос раздался совсем рядом, хотя Ирука как ни озирался по сторонам, не мог увидеть того странного мужчину, который являлся ему ранее. – Ты ведь всегда хотел, чтобы мальчишка стал сильнее, умнее и был в состоянии позаботиться о себе. Ну скажи, ведь так? – невидимый собеседник мерзко хихикнул прямо над ухом, заставляя Умино поёжиться и затрястись, словно от холода.
- Не так! Ты… Ты совершенно ничего не понимаешь! Чтобы быть сильным, совершенно не обязательно быть моральным уродом и самоутверждаться за счёт других! Сила должна быть в душе и приносить человеку радость, а не делать из него отмороженного бесчувственного чурбана!
- Ты так предсказуем, сенсей! Твоя вредная привычка идеализировать окружающий мир рано или поздно погубит тебя. Быть может, даже совсем скоро… – голос превратился в отвратительный, зловещий шепот. – Очень скоро, сенсей!

Буквально через секунду Ирука снова слышал привычный гомон толпящихся в раменной людей и даже видел дальний столик с рыдающей за ним Сакурой. Таинственный хозяин Лабиринта исчез так же неожиданно, как и появился.

Что произойдёт дальше, куда теперь закинет его безумная сущность и какие ещё испытания выпадут на его долю Умино даже не представлял. В свете всего того, что он уже успел увидеть и пережить, блуждая в бесконечном, играющим с подсознанием лабиринте, предположить хотя бы приблизительно дальнейший разворот событий было невозможно.

Оставаться в закусочной и дальше было бессмысленно, поэтому Ирука поднялся со своего места и медленно пошёл к выходу. К его немалому удивлению, шагнув за дверь раменной, он не оказался в непролазных дебрях, раздирающих одежду и затягивающих его в свои смертельные объятия, на пустынной аллее парка или ещё где-нибудь в дикой, взрывающей сознание параллельной реальности.
Чунин стоял на улице, на которой и находилась раменная. Всё как обычно, как дома, в Конохе. Вечер, тёплый, летний вечер в родной деревне, и ни намёка на пронзающий яростным холодом ветер, заставляющий кровь застывать в жилах, с каждым новым порывом нещадно отбирающий последние крохи тепла.
Мимо с весёлым смехом пробежали несколько юных шиноби, наперебой рассказывая друг другу что-то о своих первых достижениях. Влюблённая парочка, осторожно держась за руки, словно боясь разрушить хрупкий, невесомый момент близости, стояла у соседнего дома. Продавец из мясного павильона с громкими ругательствами безуспешно пытался догнать стащившую у него какой-то пакет дворнягу, чем вызвал безудержное веселье у проходящих мимо молодых ниндзя.
Всё так, как было всегда, до этого безумного путешествия в непонятный, страшный мир лабиринта.

Но радоваться Ирука пока не спешил. Слишком многое он уже увидел и понял, находясь в цепких объятиях повелителя этого зловещего места. Просто поверить своим глазам было бы слишком неосмотрительно, как бы сильно этого ни хотелось. В одну секунду прекрасное видение милой сердцу деревни могло превратиться в отвратительное, ужасающее действо, и тогда снова придётся бежать, сражаться или как-то ещё пытаться выбраться из расставленной ловушки.
Медленно, постоянно озираясь по сторонам и прислушиваясь к каждому подозрительному звуку, Умино пошёл по улице в сторону своего дома. Даже если всё происходящее сейчас лишь искусно созданное лабиринтом видение, у него есть возможность успеть за этот промежуток затишья добраться до своей квартиры. А именно - до свитка, который, как полагал Ирука, так и остался у него на столе. Чунин уже давно понял, что ключ к выходу из этого ужасного места именно в нём, и чтобы выбраться, нужно снова его найти.

Первые странности на пути домой обнаружились довольно скоро, за первым же поворотом, - в Ируку на полном ходу врезался куда-то спешащий штабной шиноби. То, что они столкнулись, Умино видел и основательно прочувствовал, а вот тот, другой, казалось, и вовсе ничего не заметил. Ниндзя даже не сбавил хода и не обернулся, будто ничего не произошло.
- Твою мать!– Ирука от усталости и нервного напряжения не смог удержаться от гневного выплеска. Потирая ушибленный бок, он громко прокричал вслед удаляющемуся мужчине: – Вообще-то, в таких случаях принято извиняться!
«Очень странно…» – Умино задумался, с подозрением глядя по сторонам. Несмотря на его громогласное возмущение, чуть не сбивший его с ног человек, а также ни один из прохожих, проходящих совсем рядом, не повернулись в его сторону.
Тогда Ирука почти вплотную подошёл к сидящей на скамейке у дома на противоположной стороне улицы женщине с ребёнком и встал напротив. К его ещё большему удивлению никакой реакции не последовало. Молодая мамаша продолжала возиться с дитём и совершенно не обращала внимания на стоящего перед ней чунина.
Для верности Ирука прокашлялся и топнул ногой, но ничего не изменилось. Женщина только посмотрела куда-то прямо сквозь него, словно Умино был прозрачным, и, приветливо улыбаясь, замахала рукой, подзывая к себе ещё одну молодую особу с ребёнком, только что вышедшую из магазина.

- Меня не видят… – ошарашенно выдохнул Ирука. – И не только не видят, – он протянул руку, касаясь плеча женщины, и с разочарованием увидел подтверждение своих догадок. Она совершенно ничего не почувствовала, будто Ирука был бесплотным призраком, которого нельзя разглядеть и потрогать.
- Только не это! – Умино в голос взвыл и присел на скамейку рядом с радостно болтающими мамашами, вокруг которых копошились их дети.
– Чёрт! – Ирука резко подскочил, напуганный очередной закравшейся в голову догадкой. – А если… Если меня не просто не видят и не слышат в этой грёбаной параллельной реальности, если меня в ней вообще не было, никогда! Ведь тогда нет не только меня, но и моей квартиры, и оставленного на столе свитка, и… – чунин с силой зажмурился - его всего залихорадило от одной только мысли о подобной возможности. Если это так, то найти заветную рукопись будет гораздо сложнее, если вообще возможно. Как же так? Получается, он прошёл столько испытаний только для того, чтобы узнать, что выхода из этого кошмара не существует?
- Нет! Нельзя! Не паникуй раньше времени! – резко одёрнул сам себя Ирука, уверенно поднимаясь со скамейки. – Если есть вход, значит, есть и выход, нужно только поискать. Очень внимательно поискать!
А пока… Пока надо всё же добраться до квартиры и наверняка разузнать о собственном существовании, если ему, конечно, дадут такую возможность. Умино снова внимательно осмотрелся по сторонам и продолжил движение в сторону своего дома.

Ирука довольно быстро добрался до дома. По дороге он ещё несколько раз пытался обратить на себя внимание прохожих, подходя к ним вплотную, дотрагиваясь, громко разговаривая. Никто не замечал его, даже не чувствовал потоков чакры, которую Умино старательно выпускал, приближаясь к очередному шиноби.

Перед дверью своей квартиры Ирука замер, напряжённо прислушиваясь. Быть может, здесь, в этой ненормальной реальности, в ней преспокойно живёт кто-то другой.
Убедившись, что внутри никого нет, и тщательно просканировав местность на предмет ловушек, Умино облегчённо выдохнул. Ему удалось обнаружить только пару своих собственных охранных печатей, установленных незадолго до этого ужасного происшествия со свитком.
Порывшись в нагрудных карманах, Ирука достал ключ и спокойно открыл дверь. Как только он шагнул внутрь, сердце радостно забилось в груди.
Его квартира, это его квартира! Ничего не изменилось, всё так же, как и до ухода в странную неизвестность по воле таинственного незнакомца.

Он осторожно ступал, понимая, что в любой момент, в любую секунду всё может перевернуться с ног на голову, и безудержный, пробирающий до костей своей силой смех раскатистым эхом отзовётся в сознании и перечеркнёт очередную надежду на спасение.
Шаг, второй, третий… Ничего не произошло. Ирука медленно прошёл на кухню и с замирающим сердцем встал возле стола, на котором лежал свиток. Осталось только протянуть руку и…
Скорее почувствовав присутствие человека спиной, чем услышав его шаги, Умино стремительно развернулся, интуитивно загораживая собой ключ к спасению.

- Какаши! – чунин дёрнулся было в сторону Копирующего, который стоял от него буквально в паре метров, но тут же остановился. Бесполезно… Он ведь не может ни слышать, ни видеть его здесь, в этом странном мире, но… Всё его существо тянулось сейчас к этому родному, до боли знакомому образу, по которому он так скучал в последнее время.
Было тяжело, когда Хатаке ушёл, очень тяжело, но Ирука старался держаться. Он не мог позволить себе изводить бывшего любовника, навязываясь или пытаясь вернуть всё, что было, следуя за ним по пятам - Умино был выше этого. Намного выше, но это ни в коем случае не означало, что он перестал любить. Все его чувства были сосредоточены на Какаши, на воспоминаниях о том времени, что они провели вместе. А здесь, в этом страшном, противоречивом мире, с каждым новым шагом и испытанием Ирука всё сильнее понимал, как дорог для него этот один единственный человек, необходимый как воздух, самый желанный и самый недоступный…

Снова игры! Проклятые игры обезумевшего маньяка, заставляющего раз за разом проживать самые тяжёлые, невероятные по своей природе ситуации. Вот и сейчас…
Какаши. Как он мог тут оказаться? Не пошёл же искать его – Ируку? Зачем ему это? Ведь все точки расставлены, Хатаке чётко и ясно дал понять, что чунин ничего для него не значит. Воспоминания о том дне, когда Какаши в момент ухода произнёс слова, ставшие самыми страшными и уничтожающими для Ируки, очередной невыносимой болью отозвались в сердце. Так всегда происходило, когда в памяти всплывал образ так и не обернувшегося в его сторону Копирующего и громкий стук захлопывающейся за ним двери.

Ирука шумно сглотнул и посмотрел на стоящего перед ним Хатаке. В его затуманенном горечью взгляде сейчас отражалась целая буря эмоций. Боль и тоска по утраченному, надежда на спасение и даже радость от простой возможности видеть рядом любимого человека безумным хороводом затапливали сознание Умино.
Почувствовав, что его тело начинает бить мелкая дрожь, Ирука постарался взять себя в руки. Не о том он сейчас думает, не место и не время предаваться воспоминаниям и заниматься самокопанием. Сейчас, в этот момент, главное выжить, выбраться из этого безумного места, покинуть лабиринт и вернуться в родную деревню.
Какаши…. Каким он окажется в этом чёртовом измерении? Захочет его убить? Умино осторожно потянулся за свитком.

- Ирука? – голос Копирующего прозвучал как-то непривычно неуверенно и тихо. Хатаке шагнул в сторону замершего возле стола чунина и, не сводя с него глаз, быстро сложил печати. Хотя, как уже убедился Умино, от этой техники в лабиринте было мало толку.
- Ты… меня видишь? – не зная, радоваться этому факту или нет, пробормотал Ирука.
- В смысле? – Какаши насторожился. Видимо, странная реакция чунина заставила его засомневаться в истинности происходящего, снова принимая всё окружающее за насмешку хозяина лабиринта.
- Нет-нет! Всё в порядке! – поспешил успокоить его Умино, - просто… Люди вокруг не видят, не чувствуют меня и не слышат моего голоса…
- И ты подумал, что и я тоже? – Хатаке продолжал изучающее рассматривать Ируку, который сейчас уже сам запутался в собственных ощущениях.
- Ну, да… И вообще, откуда бы тебе здесь взяться? Ты ведь не за мной пришёл, – Умино до безумия хотелось поверить в то, что этот Какаши настоящий, что он не исчезнет и не попытается его убить. Но в то же время - всё произошедшее до этого момента не давало возможности вот так вот просто доверится.
- А за кем ещё? – уверенно, с некоторым нажимом отозвался дзенин. – За кем, по-твоему, я мог забраться в эту чёртову дыру? И как ты сюда попал, тоже при помощи свитка? – Хатаке придвинулся ближе, стараясь заглянуть за спину Ируки.
- Да. Значит, ты также? – Умино чувствовал рядом размеренное дыхание Какаши, вдыхал запах пропитанной пылью одежды, даже, казалось, ощущал тепло тела придвинувшегося к нему вплотную дзенина. Сердце готово было выскочить из груди, гулким эхом отзываясь во всём теле. Дыхание резко сбилось, сделать полноценный вдох не получалось, словно грудную клетку стянули тугим кожаным ремнём. На мгновение Ируке даже показалось, что он просто отключается от реальности и ничего не видит и не слышит, кроме одного единственного человека, стоящего совсем близко.
- Естественно. Похоже, что свиток играет роль входа-выхода, – Копирующий замолчал, а потом, пристально посмотрев на чунина, почти прошептал: - Сможешь меня простить?

Ирука растерялся. Неужели это правда, неужели всё действительно по-настоящему и этот Какаши реальный, из его мира, а не порождение коварного лабиринта?
Было страшно и радостно одновременно… Страшно из-за боязни не успеть и потерять снова вновь обретённое счастье. Радостно от того, что Хатаке пришёл за ним, не просто пришёл, а решил вернуть, не только в Коноху, но и в свою жизнь. Осознание этого придало сил, и Ирука, взяв со стола свиток, протянул его Копирующему.
- Надо торопиться. В любую секунду у нас могут отобрать этот последний шанс, - Умино тепло улыбнулся Какаши, чувствуя себя теперь более сильным, способным на многое. Ведь сейчас рядом тот, кого он ждал, но не надеялся дождаться.
- Хорошо. У меня нет никакого желания и дальше оставаться в этом проклятом мире как и у тебя, – Хатаке осторожно потянулся к Ируке за рукописью. – Думаю, нужно сделать всё точно так же, как в тот момент, когда мы сюда попали, то есть развернуть его.
- Других вариантов нет, – согласился Ирука. Он сейчас готов был молиться всем возможным богам, лишь бы удалось успеть вовремя. Только бы ничего не произошло, и им позволили, наконец, покинуть это страшное место. Ведь не зря же они встретились именно здесь, в его квартире, откуда и началось это ужасное путешествие. Должно получиться!
- Поторопись, разворачивай уже! – Умино в нетерпении чуть подтолкнул Копирующего, промедление было слишком опасным.

Хатаке лишь слегка потянул за край пожелтевшей снаружи бумаги, как свиток молниеносно развернулся сам. Послышался тихий, едва различимый шорох, похожий на шелест листвы деревьев, разбуженной порывами ветра, и наступила гнетущая тишина. Слишком тихо.

- И что? Всё закончилось? – неверящим шёпотом произнёс Ирука, не сводя взгляда с разложенной на столе бумаги.
- Кажется… – так же, почти одними губами, произнёс Копирующий.
- Как-то слишком просто, – Ирука осторожно дотронулся до рукописи, слова на которой потемнели и стали почти не различимыми. – Надо проверить, – Умино метнулся в сторону окна и, распахнув его, высунулся на улицу. Завидев первого встречного, он громко закричал что-то приветственное и замахал руками. В ответ на это незнакомец удивлённо кивнул ему головой и поспешил подальше от странного шиноби.
- Что ты делаешь? – Хатаке непонимающе смотрел на развеселившегося Ируку.
- Он увидел меня! Увидел и услышал! Мы дома, Какаши!

Умино кинулся к рассматривающему его Копирующему и почти с разбега бросился ему на шею.
- Какаши, как же я рад, что ты пришёл! Я… Я просто счастлив, я не думал, что увижу тебя здесь и… – Ирука вдруг замолчал и осторожно отодвинулся от дзенина. – А ты? Ты пришёл именно за мной, или… – естественно, Хатаке ведь мог выполнять миссию и всё такое прочее, не факт, что он отправился в это бесконечное путешествие только для того, чтобы найти Ируку. Голос чунина поник, стал еле различимым. Надежда на то, что Какаши искал здесь именно его, по своей воле, казалась ничтожной.
- Конечно за тобой, – ровный, спокойный голос заставил Ируку снова поднять глаза на стоящего совсем близко дзенина. – Неужели ты сомневаешься? Никто, кроме меня, не знает, в какой переплёт ты попал, и кто же, кроме меня, тебя вытащит отсюда? – Какаши проговорил эти слова легко, с улыбкой, помогая Умино, наконец, полностью довериться ему.
- Спасибо, – Ирука заглянул в привычно спокойные, немного насмешливые глаза Копирующего и вновь обнял его за шею.
- Ирука… – Хатаке сильнее притянул к себе прильнувшего чунина, зарываясь носом в растрёпанные каштановые волосы, одной рукой хватая за хвостик и сдёргивая ненавистную резинку. – Как же я соскучился…

Умино подался вперёд, с жадностью прижимаясь к разгорячённому телу всё сильнее. Как же давно ему хотелось вот так вот ощутить рядом тепло этого безумно дорогого человека. Сколько бессонных ночей он провёл, мечтая лишь о лёгком прикосновении родных рук, как страстно жаждал хоть когда-нибудь снова коснуться этих манящих, сжатых, по обыкновению, в узкую линию губ.

Поцелуй был жарким, требовательным, без намёка на осторожность. Двое изголодавшихся друг по другу в безумном угаре тянулись навстречу, разрывая все мыслимые преграды, забывая обо всём, кроме их безудержной страсти.

- Какаши! – на выдохе, с надломом в голосе, проговорил Ирука, когда Копирующий резко подтянул его к себе и, ухватив за бёдра, посадил на стол, спихивая рукопись и чашку, которая со звоном скатилась со столешницы и разбилась на мелкие кусочки. – Какаши… Я и не надеялся…
- А зря. Я всегда был рядом, – Хатаке приподнял Ируку над столом, заставляя того опереться на руки и быстро стащил с него форменные штаны.
- Масло там, – Умино махнул рукой куда-то в сторону кухонного шкафа. - Я ведь…
- У тебя не было никого, кроме меня? – скорее уверенно заявляя, нежели спрашивая, проговорил Хатаке. – Ведь нет?
- Нет… Конечно, нет, Какаши! Я ни с кем… Ни к кому даже приблизиться не могу, кроме тебя! И вообще… – Ирука даже задохнулся от нахлынувших эмоций, с трудом произнося слова.
- Я понял. Успокойся. Всё хорошо, – Копирующий скользнул уже смазанной маслом ладонью промеж ягодиц взволнованного чунина, осторожно поглаживая, медленно проникая одним пальцем в разгорячённое тело.
Ирука громко выдохнул, с силой толкнувшись навстречу дразнящим его прикосновениям.
- Не томи, пожалуйста, быстрее! – Умино прогнулся в спине и ещё сильнее подался вперёд, провоцируя к активным действиям. Терпеть дальше просто не было сил. Сколько раз Ирука представлял себе их близость, сколько раз мысленно отдавался единственно нужному человеку, он бы и не смог сказать. Но сейчас всё его тело, душа и сознание стремились только к одному, к тому, кто был рядом и мог дать то, что не в силах дать никто другой.
- Ирука… – прохрипел над ухом Хатаке и, не сдерживаясь, позабыв про ограничения и осторожность, с силой толкнулся в распластанное под ним тело. Ответом ему был безудержный, хриплый стон, с головой накрывающий безумием всепоглощающей страсти и дурманом столь долгожданной близости.

Оба, ошалевшие от жажды, сумевшие, наконец, выплеснуть всё, что накопилось за долгие месяцы разлуки, обессилено повисли в объятиях друг друга, судорожно хватая воздух, пытаясь вновь вернуться в жестокую реальность.

- Я в душ, – Хатаке, с трудом отрываясь от дрожащего в послеоргазменной неге Умино, приподнялся на руках, давая тому возможность сползти с жёсткого, неудобного стола. – Собирайся, нам нужно в центр - рассказать о случившемся Ибики. И чем быстрее, тем лучше, ещё неизвестно, так ли просто всё закончилось.
- Да, конечно, я быстро, – Ирука поспешил привести себя в порядок перед походом в штаб, в центр деревни.
На секунду чунин замешкался, словно что-то перебирая, обдумывая.
- В центр… В центре… Стоп, ведь это… Какаши! Всё неправильно! Мы ещё не дошли до центра! – Умино опрометью бросился в сторону ванной. – Какаши! – он распахнул незапертую дверь и безмолвно уставился на струи воды, мерно стекающие по гладкому кафелю и мелкими каплями орошающие пол. Хатаке в ванной не было.

- Мммммм… Твою мать! – Ирука зажмурился и с силой ударил кулаком по стене в ванной.
Зачем? Зачем этот ненормальный заставляет их проходить через всё это? Что ему нужно? И сколько можно, в конце концов? Он ведь и так уже оставил в лабиринте все свои страхи и переживания, разобрался с самым сложным и непредвиденным. Для чего ещё его мучить, забирать самое дорогое, самое ценное в жизни?

- Ты! Мразь! Верни, верни его! – Ирука, выбежав из ванной, толком не соображая, что делает, кричал в пустоту комнаты. – Он всё, что у меня есть! Не забирай! Не забирай его…

Гулкий, раскатистый смех незнакомца был ему ответом.
- Что, чунин, мы добрались до самого главного? Значит, он - тот, ради которого ты готов отдать жизнь? Свою пустую, никчёмную жизнь?

Занавески, вздёрнутые порывом ветра, взметнулись, сметая цветы с подоконника. По комнате с тихим шипением расползался густой, тёмно-сизый туман.
- Не отдам! Не позволю! – Ирука яростно посмотрел на наступающую на него мглу, сложил печати и выкрикнул «Кай!», вложив в это дзюцу все свои возможные силы. В какой-то момент показалось, что действительно получилось, туман отступил, голос хозяина лабиринта стал тихим, почти не различимым. Умино сосредоточился, действуя на пределе своих возможностей, казалось, - ещё мгновение, и он умрёт от истощения, отдавая в бездонное жерло сверхсильного соперника свои последние остатки чакры.
Минута, вторая, Ирука уже с трудом держался на ногах. В это мгновение туман почти рассеялся, и он боковым зрением увидел стоящего в углу комнаты Какаши, быстро складывающего печати.

Отвлёкшись всего лишь на долю секунды, Ирука почувствовал, как силы покидают его. Одно мгновение, и густой туман снова полностью заволакивает комнату, пробирается в самые отдалённые уголки, захватывает власть, подчиняет, не давая возможности сопротивляться. В последнюю секунду взглянув в тот угол, в котором он только что видел Какаши, Умино разочарованно вздыхает - Хатаке нет…

Какаши

Когда Какаши пришел в себя, первое, что он понял – это что ему совершенно не хочется вставать, идти дальше и снова смотреть, как самое темное, личное безжалостно вырвано наружу и представлено перед ним без стыда и прикрытия. Он устал, он вымотан, у него просто больше не осталось сил копаться в себе, выносить все изыски хозяина этого места. Поэтому Копирующий так и замер, не дрогнув ни мускулом, только с тяжелой обреченностью начиная прислушиваться к звукам, что постепенно проступали вокруг него все громче. Завывания ветра, шелест то ли листьев, то ли песка по камням и больше ничего. Какаши все же пошевелился и открыл глаз – он сидел на земле, прислонившись к дереву прямо у дороги, что, изгибаясь, выходила к Академии. Всегда шумное и многолюдное место смотрелось очень странно без толп учеников, их родителей и учителей. И только одна фигура медленно шла от здания по направлению к нему, подозрительно присматриваясь к шиноби. Он мужественно подавил в себе порыв застонать и поднялся, поморщившись от боли в ребрах. Схватившись за бок, покачнулся, с содроганием ожидая, что из раны, нанесенной Саске, течет кровь, но рука осталась сухой. Даже водолазка не была разрезана, а только чуть опалена.
- Какаши?
Фигура тем временем приблизилась, и Копирующий встретился взглядом с ошарашенными глазами Ируки. Тот был явно напуган, смотрел затравленно и с опаской, но в то же время и с надеждой.
- Ты… - начал было Какаши, но замолчал – ввязываться в новую историю ему очень не хотелось. Он пригляделся внимательнее, стараясь понять, что же его ждет на этот раз.
- Это ты? – несмело продолжил чунин, тоже пребывая в нерешительности. – Или… это опять шутки?.. – обреченно прошептал он. – Конечно, откуда здесь взяться Какаши? И что тебе надо? – воскликнул он громче, со злостью глядя на Копирующего.
- Убраться отсюда, - не раздумывая ответил дзенин.
- И что, никаких вопросов, издевательств и загадок?.. – начал было в запале Ирука, но тут же осекся. – Убраться? Значит, ты сюда как-то… попал?..
- Да, я сюда как-то попал, - повторил раздраженно Какаши и посмотрел с угрозой. – Что за игры на этот раз?
- Это… это не игры, - голос чунина прерывался от волнения. Явно не зная, что делать, он сделал несмелый шаг навстречу. – Как ты попал сюда? – получилось с отчаянной надеждой.
- А то ты не заешь, - ответил Какаши зло, но в душе вдруг затеплилась несмелая надежда, что он нашел, наконец-то нашел Ируку в этом ненормальном, сводящем с ума месте.
- Я не знаю, - ответил Ирука, приближаясь и заглядывая в лицо Копирующего. – Только не говори, что это снова проклятый свиток. Какаши, это же ты? Ты, Какаши?
И столько в голосе и глазах было мольбы и страха, что Какаши медленно кивнул, с замиранием подумав, что, может быть, это настоящий, наконец-то настоящий Ирука. Он решил не противиться, протянул руку и стиснул плечо замершего парня.
- Это я, точно. Я пришел за тобой.
- Но… как?
- Что как? Ты же ни в Академию, ни в Штаб не явился. Вот и пришлось мне тебя искать.
- Ааа… - протянул чунин немного разочарованно, – поручили? А я подумал…
- Что ты подумал? – Какаши сделал шаг, подходя совсем близко и глядя в карие, измученные глаза. – Что я специально за тобой сюда поперся?
- Прости, - опустил глаза Ирука и попытался отойти, но руки дзенина ему не позволили.
- Конечно, я за тобой пошел. Я беспокоился. Что бы ни случилось, но ты мне не чужой…
Чунин хохотнул нервно, боясь снова взглянуть на Какаши.
- Что, прибить руки чесались?
Копирующий усмехнулся и обнял парня, с необъяснимым наслаждением прижимая его к себе и успешно давя в себе внутренний голос, твердящий, что он твердо решил все прекратить и собирался только лишь проверить, как там чунин…
- Угадал, - сказал он, уткнувшись в темноволосую макушку. И пусть где-то в глубине никак не приходило полное доверие к этому внезапно появившемуся Ируке, подспудно он ожидал, что странности могут начаться в любое время, но сейчас ему было так спокойно и легко, что Какаши решил просто посмотреть, что будет дальше. А вдруг он нашел чунина? Вдруг хозяин этого места позволил им, наконец, встретиться? Не будет же он держать их здесь до бесконечности?
Ирука, до этого стоящий напряженно, словно натянутая струна, вдруг ощутимо расслабился и прижался к Какаши, передавая ему чуть слышную дрожь своего тела.
- Расскажи, что случилось? Как мы сюда попали?
- Я не могу точно сказать, - пожал плечами чунин, – разбирал свитки в Штабе, вот мне ночью и привиделось. Вначале какой-то человек, а потом, уже дома, этот свиток и сработал. Ну кто мог подумать, что в центре Конохи может находиться такое… - он замялся, не зная, как охарактеризовать произошедшее.
- Такая ловушка, - подсказал Копирующий.
- Да, ловушка… - Ируку передернуло. – Он так…
- Играет с памятью, с чувствами, с верой.
- Да, - закивал Ирука, потом поднял голову и взглянул в лицо Какаши. – И с тобой тоже играл?
Дзенин лишь кивнул и, стянув маску, неожиданно даже для себя потянулся к губам чунина, так беззащитно приоткрывшимся ему навстречу. И уже целуя, ощущая волнение, с которым он снова касался этих губ, где-то внутри отметил, что его отношения с чунином как раз и были проигнорированы, так не пришло ли время?.. Он напрягся, но тут Ирука отстранился и, заглядывая в лицо, выдал:
- Какаши, стой. Я знаю, как нам отсюда выбраться!
- Да ну? – протянул Копирующий, подавляя в себе всколыхнувшиеся эмоции.
- Да. Ты же читал свиток Лабиринта? Там стихи вначале. И говорится…
- О центре.
- Да. А в центре у нас… Штаб!
Какаши представил себе карту Конохи и вынужден был признать, что Штаб находится ближе к центру, чем, например, резиденция Хокаге.
- По местоположению – да, а по значимости – Резиденция. Но ты прав, надо проверить.
- Идем! – радостно кивнул Ирука, и Какаши разжал руки, но двигаться за чунином не спешил. – Что, не доверяешь? – рот Ируки горько скривился, но он не отвел взгляда.
- Есть повод? – насторожился дзенин – а вдруг сейчас начнется? Но чунин хохотать диким смехом не спешил. Ответил серьезно:
- В этом месте поводов достаточно. Тут дело в доверии – либо ты мне доверяешься, либо нет.
Глаза Ируки, что вот только что горели надеждой, потухли. Он усмехнулся и выжидательно смотрел на дзенина.
- Пожалуй… да.
Чунин кивнул, не настаивая на большем, и они вместе пошли в сторону Штаба, больше ни о чем не разговаривая.
Какаши не мог перестать смотреть на Ируку – оказывается, с тех пор, как он решил с ним расстаться, он очень, ужасно по нему соскучился. И следуя за торопящимся чунином в сторону Штаба, Копирующий понял, что сейчас как раз пришло время ему переосмыслить то, что произошло. Что для Какаши важно? Сумеет ли он прожить без Ируки, без его глаз, прикосновений, поцелуев… Без него.

Дошли они быстро – дорога хоть и не была полностью похожа на Коноховскую, но они не заблудились и через некоторое время уже входили в пустые пыльные коридоры заброшенного здания Штаба. Никто им навстречу не попадался, не требовал что-то решить и в чем-то признаться, и Копирующий начал думать, что им и правда дали шанс покинуть это проклятое место. Железная лестница оглушительно загремела под их ногами, дверь с криво висящими единицами открылась со скрипом, резанувшим по напряженным нервам, а комната встретила полумраком и тишиной.
- И что дальше? – спросил Какаши, глядя на застывшего в смятении Ируку.
- Тут… слишком много всего. Так не было, - ответил чунин, глядя на полки, забитые свитками и папками. – Надо искать.
- Давай, - Какаши решительно двинулся вперед, готовясь начать с ближайшего шкафа, однако делать этого не пришлось - Ирука сделал пару шагов и подошел к тому стеллажу, с которого свиток на него и свалился. И сразу увидел его: та же старая бумага, отсутствие запирающей печати, никакой маскировки, словно все появившееся многообразие было лишь для смеха. Он взял свиток в руку и взглянул на дзенина.
- Ты готов? – Ирука подошел ближе, его ощутимо потряхивало от волнения.
Какаши лишь кивнул, прижимая его к себе одной рукой и приготовившись к неожиданностям.
Свиток с тихим шелестом старой ветхой бумаги развернулся, и в этот момент все вокруг заволокло плотной пеленой тумана. В клубах его проступило злое, ухмыляющееся лицо, раздался тихий смех, от которого стало не по себе.
- Добрались-таки? – прошелестел голос словно бы издалека. – Рано, рано выбрались. Не все узнал, не все показал, - вышло с разочарованием. – Ну, ладно, не забудете меня! Никогда!
Смех ударил по ушам, оглушил издевкой и безумием и внезапно стих, оставив Какаши и Ируку в полной тишине. Туман развеялся, расползся в стороны, по углам, унося вместе с собой и призрак свитка, что просочился сквозь дрожащие пальцы, и лишь пылинки, кружась, блестели в солнечных лучах, бьющих из окон.
- Блядь, - выдохнул чунин и почти без сил прислонился к Какаши.

Молчание хоть и затягивалось, но совершенно не давило, не заставляло мучиться в попытке подобрать слова, было естественным и легким. Какаши не хотел разрывать их объятья, снова чувствовать себя одиноким… Он замер, поняв, наконец, каково ему было без Ируки в эти пару-тройку дней – именно одиноко. Он плотнее прижался к чунину, потянулся к нему, вдохнув его запах, потерся носом о висок и стянул маску.
- Ирука, - так привычно и неожиданно нежно, так, как давно уже между ними не было. И Ирука отозвался, запрокинул голову и не говоря ни слова, не спрашивая и не пытаясь выяснить, что же между ними, прижался к губам Какаши своими, сразу вовлекая того в страстный, жадный поцелуй. И если вначале дзенину и хотелось нежно исследовать желанные губы, скользить по ним языком, щекоча и покусывая, то напор Ируки быстро сменил его настроение на такое же нетерпеливое. Он обнял чунина крепче, руки заскользили вдоль тела, с наслаждением повторяя знакомые, родные изгибы. Остановившись на ягодицах, сжал ладони, приподнимая разгоряченного и раскрасневшегося Ируку выше, и тот застонал прямо в рот Копирующего, прижался ближе и сжал его бедра. Какаши притиснул Ируку к столу, попытался усадить, но тот довольно твердо отстранился и, шепнув обещающе: «Лучше я», не тратя времени опустился на колени. Какаши только вздрогнул, когда вжикнула молния, и тут же горячий, мягкий рот сомкнулся на его члене. Ирука брал сразу глубоко, останавливался и кружил по верху языком, облизывал широко и горячо и тут же тонко играл кончиком. И Какаши не мог сдержать стона, что сорвался с его губ так естественно, словно и не было между ними этой ссоры, этого перерыва в отношениях, словно даже отчуждения никогда не было.
А губы Ируки снова плотно сомкнулись, он двигался мерно, часто, почти утыкался носом в темные волосы в паху, старался, чтоб до горла доставало. Какаши не мог больше сдерживаться, сам двигался все быстрее, сильнее, притягивал голову чунина ближе и казалось ему, что мир отступает, что все вокруг, все проблемы закрываются темным облаком и исчезают. Остаются только они с Ирукой, и наслаждение, что пронзало все его тело, покалывало в груди, рвалось наружу сквозь судорожное дыхание, сквозь зажмуренные веки, наконец прорвалось, выплеснулось обжигающим оргазмом, и Какаши застонал, замирая и ощущая себя на удивление живым и… счастливым.
Он взглянул на покрасневшего чунина, что влажными, пьяными глазами смотрел на него, и опустился рядом, обхватил его лицо руками и поцеловал, вот теперь уже нежно, осторожно, боясь разрушить звенящее чувство внутри себя.
- Дай мне, - шепнул, чуть прервавшись, и расстегнул ширинку чунина. Обхватил горячий член рукой и задвигал быстро, мерно, стараясь доставить удовольствие. – Я дома больше сделаю, Ирука, ладно? Нам идти надо…
Чунин вроде и кивнул, но вот глаза его были закрыты, он подавался навстречу движениям руки и чуть постанывал. Какаши, убыстрившись, не отрывался от запрокинутого лица, словно заново его изучал, с удивлением понимая, что давно уже не смотрел на него так внимательно. А тот прикусил губу, сдерживаясь, толкнулся резче, сильнее и выгнулся, отпуская себя. Ладонь обожгло горячим, член пульсировал, подрагивая, а Какаши хотел, чтобы это не кончалось как можно дольше – открытое лицо Ируки и его расфокусированный взгляд.
- Ты как? – шепнул дзенин, доставая платок.
- Я… я отлично, просто чудесно, - улыбнулся парень, глядя на Копирующего и не сдерживая слез. – Ты больше не уйдешь? – проговорил торопливо, с отчаянной надеждой.
- Нет, - покачал головой Какаши, действительно не собираясь больше потакать своей гордости и упертости. – Нам нужно серьезно поговорить, согласен? – Ирука кивнул. – Но сначала – в Казематы.
- Казематы? – переспросил чунин, но тут же понятливо кивнул. – Да, идем!

Они без проблем поднялись в общий коридор и как раз встретили штабных, что возвращались с обеда.
- Сколько же всего-то прошло времени? – пробормотал Какаши, и тут их заметили Изумо с Котецу.
- Ирука! – крикнул Изумо, но тут же осекся, испуганно посмотрев на дзенина. – Потом зайдешь?.. – уже менее уверенно.
А Ирука, вместо того, чтобы ответить, несмело посмотрел на Какаши и выдал совершенно серьезно:
- Можно?
Тот поначалу просто не понял, что именно чунин от него хочет, но заставил себя кивнуть.
- Можно, - растерявшись, ответил тихо. Ирука спросил у него разрешение? Это выходило за рамки их прежнего общения, это вообще было ни на что не похоже.
«Разберемся потом», - подумал Копирующий и потянул чунина в сторону Казематов, в то же время внимательно осматриваясь по сторонам. Но ничего подозрительного не происходило, добрались они быстро, и уже через полчаса Какаши сидел перед Морино Ибики и начинал свою, вернее, их с Ирукой историю.

Ибики недолго слушал его просто так – минут через пять он вызвал секретаря – молодого практиканта, и тот, усердно скрипя пером, записывал рассказ, а точнее – показания Хатаке.
- Значит, свитка на руках нет? – спросил мрачно, когда Копирующий закончил.
- Нет, сквозь пальцы растаял.
- Ясно, - протянул пыточник, не отрывая пронзительного взгляда от дзенина. – Я выпишу направление на обследование. В Госпитале покажешь – быстро сделают. Потом снова ко мне, а сейчас… - он задумался на пару секунд, - сейчас я сам Ируку… с Ирукой побеседую. Нома-сан! - Чунин поднял голову от бумаг и чуть не вскочил под тяжелым взглядом. – Вы бумагу в Госпиталь выпишите, а потом проводите Хатаке-сан к выходу.
- Слушаюсь! – рявкнул чунин и быстро застрочил что-то на бланке.
- Тогда до встречи, Хатаке-сан. Жду вас часа через три, еще раз по истории пробежимся.
- Хорошо, - кивнул Какаши, с сожалением понимая, что все его планы провести время с Ирукой отменяются. Да и вообще – из этой истории они еще не скоро выплывут.
Морино-сан встал, коротко кивнул на прощанье и вышел, оставив дверь нараспашку.
- Вот, - протянул Какаши бумаги Нома-сан. – Здесь в Госпиталь направление и пропуск. Следуйте за мной.
- Спасибо, - кивнул дзенин и вышел в коридор, не отставая от провожатого, поднимаясь по длинным лестницам, выбираясь с минус какого-то этажа.
Они были уже недалеко от выхода, как навстречу из бокового коридора повернул Ирука, почти столкнувшись с Какаши.
- Ты как? – тихо спросил дзенин, удерживая его за плечо и с беспокойством вглядываясь в бледное лицо.
- Норма, - измученно ответил чунин, слегка улыбаясь. – Кажется, мы здесь задержимся…
- Мне идти надо, - подал голос нерешительно переминающийся с ноги на ногу чунин-практикант. – Выход вон там, в конце коридора, Хатаке-сан.
- Я понял, доберусь, - не отрывая взгляда от бледного лица.
- Ты куда сейчас? – Ирука прислонился на мгновение к дзенину и чуть улыбнулся.
- В Госпиталь, а потом сюда, обратно. Да, откладываются наши планы.
- Жаль, - нашел в себе силы мурлыкнуть Ирука, но тут же с сожалением отодвинулся. – Мне пора – я к Морино-сан иду.
- Пока, - Какаши легко чмокнул Ируку в нос сквозь маску и, глядя ему вслед, подумал, что если… нет, когда они выберутся из этой ситуации, он все возможное сделает, чтоб Ирука был счастлив, как когда-то, как еще несколько месяцев назад. И он сам вместе с ним!

До выхода и правда, было недалеко, и Какаши уже почти дошел до поворота, но его собственное имя, прозвучавшее из-за неплотно прикрытой двери, заставило его сдержать шаг. Низкий голос пыточника произнес с нажимом:
- За Хатаке Какаши.
Другой, гораздо менее волевой голос что-то пробурчал и тут же получил ответ:
- Доверие? Брось, к чему сказки! Эта его история – полная загадка. Может, и правда, но скорее всего – хитрая ловушка. Мало ли что он со своим сенсеем придумал. Так что однозначно – следить, глаз с него не спускать. И при любой подозрительной ситуации срочно доложить. А если не успеете – то пытаться остановить любой ценой!
Второй голос попытался что-то возразить, но Морино как отрезал:
- Я сказал – любой! Он бывший АНБУ, у него после стольких миссий высшего ранга крышу могло запросто снести - я его на проверку отправил. Так что ему ваши уговоры – что мертвому припарка. Любой ценой! – буквально процедил последние слова.
Больше Какаши уж не слушал. Он быстрым шагом добрался до выхода, предъявил пропуск и буквально вылетел на солнце, что мгновенно ослепило, превратило весь мир в сияющую сферу. И даже ничего не видя сквозь слезы едва не ослепшего глаза, он шел вперед, подавляя в себе злость, скорее даже ярость. Любой ценой, значит! Нет доверия безумному АНБУ, что отдал деревне всю свою жизнь!.. Черная вязкая злость тяжело перекатывалась под кожей, сдержать ее было очень сложно, преодолеть обиду на предвзятое отношение и того тяжелее. Да, проверять надо, да, слежка обязательна, но не «любой ценой» же. В реале это означало, что при любом мало-мальски подозрительном шаге его накроет потоком печатей и дзютцу, направленных на его уничтожение. Просто «любой ценой»!

Он и сам не заметил, как оказался в парковой зоне, среди деревьев. Какаши прислонился к одному из них и попытался взять себя в руки – нужно быть спокойным, в таком состоянии ничего он не добьется, только хуже сделает. Однако побыть в одиночестве ему не удалось – за кустами остановилась какая-то компания, и он поневоле снова стал свидетелем еще одного разговора: дзенины обсуждали миссии и напарников. Копирующий слушал знакомые голоса и вроде успокаивался, но напрягся, услышав свое имя.
- Хатаке, - протянули басом, и Какаши узнал голос Намьяши Райдо. - Он крут, конечно, но он вообще одиночка.
- По жизни одиночка? А как же чунин этот? – спросил кто-то, кого дзенин не узнал.
- В бою он одиночка, - ответил насмешливый голос с ленцой. – С ним на миссию ходить стремно – спина как на ладони – он вперед прет, а что там с напарником – не замечает.
- Да ну, - удивился кто-то, - а как же его разговоры о спасении товарищей?
- Точно, спасение! – Ширануи хохотнул. – Он потом повернется, фарш вместо тебя увидит и спасет его, конечно! До деревни вмиг дотащит! Не, на миссии я ему жизнь свою не доверю!
Сказать, что Какаши был удивлен – нет, это совсем не то, что испытывал Копирующий – он просто ушам своим не поверил, а потом накатило - он почувствовал боль, огромную, поглощающую его боль, потому что друзья, напарники всегда были для него на миссиях главной задачей – не потерять, уследить, прикрыть ту же самую пресловутую спину… И работать в одиночку он предпочитал именно поэтому – в паре думал о напарнике больше, чем о важности задания.
Так вот, значит, как?! Его накрывало с головой, ярость душила, вот сейчас он выйдет из-за этой полосы кустов, посмотрит в глаза его бывшим друзьям!..
Бывшим?.. Друзья не могут… не могут быть бывшими… Только не его друзья!
И все стало ясно…
Какаши остановился, буквально замер на полушаге, вздохнул поглубже и… рассмеялся. Просто расхохотался, запрокинув голову в синее небо с пылающим солнцем.
- Слабо, - едва смог произнести он сквозь смех, - это уж точно слабо! Думал пронять меня этими страшилками? Этот раунд за мной!
И солнце погасло. Просто в один миг вдруг его не стало, словно на выключатель нажали, а Какаши вновь увидел себя среди густого тумана, чьи клубы закрывали все вокруг него. Чужой голос стал вторить его смеху, но отчаянно безумно, глухо и страшно.
- Это не мои страхи, это не мое будущее и уж точно не мое прошлое! – твердо сказал Какаши, отбросив веселье и выпрямляясь. – Ошибочка!
Туман заволновался, смех уходил дальше, а клубы постепенно образовали огромное лицо, что хмурилось, неотрывно глядя на дзенина.
- Значит, никто в твоей деревне не вызывает у тебя недостаток доверия? – прогудел голос, пробирая вибрацией до мозга костей.
- Вызывает, но уж точно не мои друзья. Они знают, что могут доверить мне свою спину, как ты выразился, а Морино-сан если и начнет дело – не отдаст такого приказа. Он достигает целей другими путями, поэтому-то многие и выживают после его допросов.

- Как мило! – вкрадчиво протянул некто в тумане. - А тут как быть? - пелена раздвинулась, и Какаши вдруг замер – перед ним снова было то проклятое кафе, за столом сидели Ирука и Изумо и целовались. Нет, Ирука сидел не за столом, а на коленях у своего друга, прижимался к нему, выгнувшись в пояснице, и стонал, нисколько не стесняясь и не сдерживаясь. Какаши замер, картинка была ему ударом поддых, выбила зараз всю радость и торжество от его маленькой, но победы над Лабиринтом.
- Всем друзьям ты доверяешь, а вот ему – нет! Конечно, это друзья, боевые товарищи, а кто он? Чунин, насмешка судьбы, так, ни то, ни се. И как такому доверишь свою жизнь? Да ни за что! – голос издевался, голос дрожал от радости и торжества. А Какаши смотрел на Ируку и кусал губы от отчаянья. Снова, снова хозяин этого места смог его задеть, достал изнутри самое болезненное, самое горькое…
- Ненавижу, - прошептал он, сжимая руки в кулаки.
- Вот уж точно! – вещал голос, дребезжа и глумясь. – Конечно, он же тебя предал, мерзкий сенсей! Ненавидь его, не дай ему и капли твоего драгоценного доверия – все потрать на друзей. Ты же воин! Тот самый, что все отдаст, и жизнь отдаст, и себя отдаст людям, деревне, ах, заказчику! Смешно, да? Ну смешно же!.. Но тому, кто в тебе нуждается – и кусочка от тебя не достанется, воин! Ровный! Холодный! Идеальный воин!
- Нет! – закричал Хатаке, - Я тебя ненавижу, тебя, мразь!
- Ого, пробрало?! Тебя пробрало, воин? Я так этого хотел, теперь ты хоть что-то понял? Ну хоть немного? Или нет? – голос не умолкал, дразнил и кружил вокруг дзенина в потоках сырого тумана.
- Ты просто техника, сильная, но грязная техника! И я смогу тебя рассеять!
Копирующий собрал всю свою чакру, напряг волю, сложил печать рассеивания, не просто «Кай», но гораздо более действенную. Остановил поток чакры, а потом влил его в печати со всей возможной мощью.
Напряжение тут же отозвалось болью, прошившей его голову, отдавшейся острым клинком в Шарингане, заставившей покачнуться на внезапно ослабевших ногах. И мир взвыл! Туман вокруг заклубился с бешеной скоростью, принимая разные очертания, и вдруг стал рассеиваться, расходиться в стороны слабеющими ручейками. Голос, кричащий что-то, слабел, уходя все дальше, а недалеко от Какаши из тумана появилась необыкновенно реальная, знакомая фигура - Ирука стоял, сложив печать и сконцентрировав чакру. Позади него вырисовывались стены его квартиры.
- Ирука! – вырвалось от неожиданности, от надежды и радости – Какаши просто нутром почувствовал, что это и есть настоящий Ирука, его любимый человек. Но чакра сбилась, пусть совсем немного, однако Лабиринту было достаточно – порыв ветра ударил в грудь сделавшего шаг дзенина, в один миг поднял тучу песка и пыли и швырнул ее в лицо Какаши. На миг закрыл тот глаза, но, тут же открыв их, уже не увидел Умино – техника сорвалась, чакра потеряла концентрацию, а сам Хатаке упал на колени от усталости и боли в голове.
Вырваться у него не получилось…
- Так за кем раунд? – издевательски засмеялся голос издалека…