*93-й свиток*
От автора: Внимание! Присутствуют крэковые второстепенные пейринги разных направленностей!
читать дальше- Как Вас зовут? – спросила Сакура.
Пациентка, высокая женщина в свободном платье из светлого льна, насмешливо фыркнула.
- Это обязательно?
- Нет. Но помогает установить доверие между врачом и пациентом, - вздохнула Сакура. – Раздевайтесь.
- Только после тебя, - женщина вызывающе скрестила руки на груди. Пострадавшей она не выглядела.
«Представиться или раздеться? Ладно, остановимся на первом варианте», - Сакура начинала злиться. С выдержкой у нее во все времена было неважно.
- Я – Харуно Сакура, - изрекла она с дежурной улыбкой. – Если Вы не будете следовать моим указаниям, я не смогу оказать Вам медицинскую помощь.
- Так-то лучше. Я Темари, - женщина удовлетворенно кивнула. Расстегнула платье, без тени стеснения приспустила его, показывая неглубокий порез на плече. – И она меня несильно пырнула. Зажило бы и так.
- Хозяйка «Райского уголка» обязана в случае чего обеспечить посетителям квалифицированную медицинскую помощь, - привычно протараторила Сакура.
- Без привлечения полиции, - Темари усмехнулась с пониманием. – Любопытно, куда те два здоровяка-секьюрити поволокли эту свинью...
- Кого, простите? – Сакура, уже собиравшаяся промыть рану на плече пациентки, вздрогнула.
- Таюю, - непонятно объяснила Темари. – А ведь я ей давно говорила: еще раз увижу в «Уголке» – убью. Достала меня эта рыжая стерва. Только и знает, что моих девочек сманивать.
Сакура принялась обрабатывать рану, не слушая болтовню «пострадавшей»... которая, похоже, на самом деле была инициатором драки.
- Ты тут постоянно работаешь? – наверное, Темари было скучно, вот она и решила занять себя разговором с Сакурой.
- Нет, мы приезжаем по вызову, - ответила та.
- Клиника «Коноха»? – Темари нашла взглядом стилизованную эмблему на нагрудном кармане Сакуры. Не исключено, что целью взгляда было также определение размера груди «лечащего врача», но тут Темари ждало разочарование. Грудь Сакуры по плоскости весьма смахивала на Восточно-Европейскую равнину, соответственно, размер у этой груди был нулевой. Добавить сюда еще короткую стрижку, не вполне женственное лицо, отсутствие какой-либо косметики и практичную мужскую одежду – и станет ясно, почему Сакуру часто принимали за парня.
Впрочем, пациентка с первого взгляда безошибочно определила половую принадлежность своего врача – похоже, у нее на такие вещи глаз был наметан.
- Вы только нас подлатываете, или посетителей гей-клубов тоже? – поинтересовалась Темари.
- Не твое дело, - вырвалось у Сакуры. Пациентка начинала ее бесить. Сакура мысленно как следует треснула себя по башке – опыта работы мало, самоконтроль ни к черту... так и наставницу разочаровать недолго.
Вопреки ожиданиям, Темари такой резкий переход на «ты» только порадовал. Она довольно усмехнулась.
- А сама ты какой ориентации? – вопрос Темари прозвучал ничуть не оскорбительно. Что-то вроде «а какого цвета у тебя глаза?»
- Я медик, - не раздумывая, ответила Сакура.
- Понятно. Как к блондинкам относишься? – Темари тряхнула головой, качнув четырьмя светлыми хвостиками.
- Не дергайся, - рявкнула Сакура. – Сейчас куда-нибудь не туда нажму...
- Я не против, - хмыкнула Темари. – Мне бы не помешал личный... медик.
Проигнорировав эту провокационную фразу, Сакура закончила перевязку, сняла халат и направилась в ближайший санузел – мыть руки.
Когда она вернулась, Темари уже не было. Зато в кармане халата, оставленного Сакурой, обнаружились весьма щедрые чаевые. Бонусом к чаевым шла визитка – песочного цвета прямоугольник с выпуклыми буквами: «Сабаку Темари. Президент модного дома «Суна»» и несколькими номерами телефонов.
Под этими номерами был написан еще один, мобильный; снизу шла приписка, сделанная чернильной ручкой: «Определишься в своем отношении к блондинкам – позвони».
Сакура скептически поджала губы, но визитку взяла вместе с чаевыми.
Определяться в отношении к блондинкам не было смысла. Сакуру по жизни тянуло к женщинам со светлыми волосами – как магнитом. А может, их – к ней. Взять хотя бы Цунадэ, наставницу Сакуры, которая не так давно в третий раз вышла замуж...
Сакура вздохнула.
Она уже знала, что никогда не позвонит президенту «Суны».
Хината смотрела телевизор. Веселая болтовня очередной телеведущей ввинтилась в уши Сакуры еще в коридоре; забываясь, Хината включала слишком громкий звук. Смотрела в экран отсутствующим взглядом, иногда странно улыбалась; Сакура проработала с этой девушкой почти два месяца, но так и не научилась понимать ее. Хорошая – и на этом все.
Потому что счастливая.
- Привет, Хината, - уронила Сакура, открывая дверь. Наткнулась взглядом на телевизор – и застыла на пороге.
- Здравствуйте-здравствуйте! С вами Яманака Ино, и сегодня я открою вам очередной маленький женский секрет...
Сакура уцепилась за косяк, хлопая ресницами. Хлоп-хлоп. Хлоп-хлоп. Глупо, должно быть, со стороны выглядит.
Рядом с Ино она всегда выглядела глупо. Ничего не изменилось. Сердце все так же замирает, и возникает необъяснимое ощущение невесомости... почти полета.
Ино.
...- Инка-свинка!
- Эй, большелобая!
...- Сакура? – Хината смотрела с легким недоумением. – Что с тобой случилось? Ты побледнела... Воды?
- Нет, - Сакура собралась с духом. Закрыла дверь, прошла в помещение, отобрала у Хинаты пульт и убила улыбающееся лицо на экране. – Когда ты наконец перестанешь смотреть эту чушь?
Хината моргнула.
- А мне... мне нравится... – несмело сказала она. – Эта ведущая, Яманака Ино... она очень приятная! И действительно рассказывает нужные вещи!
- Неужто про любовь, - пробормотала Сакура, чувствуя внезапную потребность присесть. Бухнулась на диван рядом с Хинатой; та кивнула:
- Про это тоже. Она в прошлом известная модель, сотрудничала с модным домом «Суна»... Может, поэтому еще много рассказывает о значении внешности. Говорит, что внешний вид – своего рода отображение души, и за ним надо следить так же, как за самой душой.
- Внешний вид... – хмыкнула Сакура. Желая вытереть пот, невесть почему выступивший на лбу, потянулась за платком: - Да уж, я – неудачница, куда ни плюнь.
- Что ты такое говоришь, Сакура! – Хината повернулась к сотруднице, видимо, намереваясь утешить, но тут заметила выпавшую визитку: - Это твое?..
- Ага, - Сакура подняла картонный прямоугольник. – Пациентка дала. Президент модного дома «Суна», кто бы мог подумать... Какое совпадение!
Хината посмотрела на Сакуру с нескрываемым сочувствием.
Каждый визит в «Райский уголок» – разумеется, только по работе, по доброй воле Сакура в этот рассадник лилейного разврата не сунулась бы – не на шутку травмировал не такую уж нежную психику девушки. Посетительницам «Уголка» было рядом с ней как медом намазано.
- Ты смотри построже, - предлагала Шизунэ, которая работала в «Конохе» уже не первый год. – Пусть твоя разрушительная аура работает на тебя. Тем более что она у тебя есть, аура эта... в отличие от Хинаты, которую в «Уголке» на сувениры порвут, если только хозяйка не заступится.
Хината печально кивала головой. В отличие от коллег, она работала в пределах клиники. Лесби- и гей-клубы – это было явно не по ней.
А вот Шизунэ сексуальная ориентация пациента нимало не интересовала. Настоящий медик, для которого главное – спасти человеческую жизнь.
- Легко вам говорить, - вздыхала Сакура. – На вас как посмотришь – сразу ясно, что ядом плюетесь. Хорошо хоть, не отравленными иглами.
- С иглами – это к Генме, - Шизунэ улыбалась; взаимные подколки успели стать неотъемлемой частью их совместной работы.
На этой части разговора Сакура всегда умолкала.
Она не могла назвать себя одной из потенциальных посетительниц «Райского уголка».
Она просто была однолюбом.
Жила-была Принцесса. Ей все давалось легко. А сама она была прекрасна и мила. Ее любили. С ней считались.
Жизнь была для Принцессы счастьем, и она полагала, что жизнь эта пролетит легко и незаметно, подобно кратковременному существованию бабочки.
Но однажды Принцесса встретила Неудачницу...
...Они всегда соперничали в уроках, пытались выпендриться в шмотках – кто во что горазд, – редко сидели за одной партой, страстно ненавидели друг друга и ради этой ненависти готовы были в любой момент объединиться против всего мира.
«Твой отец запрещает тебе ходить по клубам, Ино? Прекрасно, тогда мы весь вечер будем «делать уроки» у меня дома – мне-то он доверяет... ему и в голову не придет, что на самом деле мы пойдем в клуб вместе и вернемся только к полуночи, усталые донельзя, под заблаговременным прикрытием телефонного звонка: «Ино сегодня заночует у меня, ничего? А то мы что-то засиделись...»
Мы будем помогать друг другу смыть потекшую тушь и вместе принимать душ перед сном – никакого подтекста, мы слишком устали, да и откуда такие мысли у двух заклятых подруг – и заснем в одной кровати, измученные разгульным вечером, о котором не знала ни моя мать, очень вовремя уехавшая на дачу, ни обманутый нами отец Ино.
А наутро она будет кричать, что потеряла свои контактные линзы, и винить во всем меня; она достанет из сумочки кожаный футляр с очками, который я увижу впервые, и будет носить их до самого конца месяца, на все вопросы отвечая: «Мне так нравится».
За все это время она не обмолвится со мной ни единым словом.
А потом – «Твоя мама попала в больницу, Сакура?» – Ино придет ко мне домой, якобы помогать с навалившимися делами, и случайно – сейчас я в этом уверена – разобьет мамину любимую тарелку. Мы снова поссоримся, разругаемся в хлам, и после того, как она уйдет – судорожно, едва ли не в слезах, впопыхах забыв у меня кошелек и кокетливую шляпку, – я грохну об пол вазу с принесенными ею цветами. Пусть составит компанию этой несчастной тарелке...»
Сакура помотала головой, отгоняя ненужные воспоминания.
Хината, битые пять минут бегавшая вокруг нее с корвалолом, все-таки добилась своей цели: впихнула лекарство в Сакуру и уломала ее уйти с работы пораньше. «Ты неважно выглядишь, Сакура... Иди, я скажу госпоже Цунадэ, что тебе стало плохо... Она поймет... Все-таки наша работа – не для слабонервных, а ты еще новенькая...»
Сакура не сомневалась в том, что Цунадэ поймет. Цунадэ всегда понимала – с тех самых пор, как нашла Сакуру в затрапезном медицинском училище, куда приехала для какой-то проверки, и сделала своей ученицей.
Цунадэ была наследницей семейного бизнеса. Помимо клиники «Коноха», ей принадлежала фармацевтическая сеть «Сендзю корпорейшн», существовавшая вот уже несколько поколений.
Шизунэ была родственницей первого мужа Цунадэ, известного актера, трагически погибшего более двадцати лет тому назад.
Хината происходила из богатейшей семьи города и медициной занималась больше ради развлечения, хотя талант у девушки, несомненно, был. На клинику «Коноха» она вышла через третьего супруга Цунадэ, с которым дружила еще со школьных времен.
Кабуто был мутным типом – Сакура подозревала, что он крепко повязан с мафией, – но с Цунадэ держался почтительно и «Коноху» любил не меньше, чем сама Сакура.
Других медиков Сакура пока плохо знала.
- У нас не совсем обычная работа, - помнится, сказала Цунадэ еще в их первую встречу. – Ты... подумай.
Сакура не стала думать. Она была слишком неудачницей для того, чтобы не ухватиться за малейший шанс.
Ино уехала из их маленького городка еще два года назад, и Сакуру больше ничего там не держало.
Первый год Ино писала. Присылала письма по почте – Интернета у Сакуры не было, – даже звонила на городской номер.
А потом – пропала без следа. Как раз тогда, когда для Сакуры наступили не самые легкие времена. Самостоятельная жизнь давалась нелегко, Сакура перебивалась с хлеба на кефир, цеплялась за малейшую возможность подработать и, сцепив зубы, тянула лямку. День ото дня в жизни становилось все меньше смысла; а когда мрак сгустился до предела, пришла Цунадэ.
Как спасительница. Как сказочная принцесса. Как подарок судьбы – на смену Ино, которая ненавязчиво дала понять: «Я слишком хороша для тебя».
«И кой черт я все время вспоминаю об этом? Будто мне нравится страдать», - Сакура мысленно фыркнула, возясь с ключами. Она снимала небольшую уютную квартирку в стратегически выгодной части города – нынешняя зарплата вполне это позволяла.
Чуть было не забыв ключи в замке – проклятая рассеянность, – Сакура разулась, сняла верхнюю одежду. Прошла в комнату.
На письменном столе творилось форменное безобразие. Режиссер какого-нибудь артхаусного кино наверняка отдал бы полжизни за то, чтобы запечатлеть этот творческий бардак во всей красе.
Сакура похмыкала, с сомнением глядя на стол. Книги, справочники, визитки, заблудившийся шейный платок, ручки, пустые пакеты, косметические средства, почему-то градусник, потерявшаяся флэшка, растрепанный фотоальбом с минимумом фотографий, забытая чашка с остатками заварки...
А в нижнем ящике стола, под старыми тетрадями-дневниками-анкетами-альбомами, которых полно у любой девчонки – прозрачная пластиковая папка. В ней – всего ничего.
Красная шелковая лента, подаренная даже не на день рождения – просто так. По случаю. «Зачем прятать такой высокий лоб? Это ведь красиво!» и – лента, снятая с собственных волос.
Цветущая ветвь, нарисованная на листе в клеточку, с подписью: «Это ты, Сакура», в рамке из других цветов... кажется, космей.
И фотография. Старая, пожелтевшая, измятая, порванная и заново склеенная – две девочки, щекой к щеке. Одна из них – Сакура; а лица второй не видно – именно на него пришелся отсутствующий кусок фотографии. Единственное, что еще живет на этом полузабытом лице – улыбка, нежная, искренняя, как две капли воды похожая на улыбку самой Сакуры.
Сакура даже сейчас помнила, как рвала все фотографии с Ино – одну за другой, а потом долго-долго щелкала зажигалкой, пытаясь поджечь их в пепельнице. Руки дрожали, руки не слушались; может, потому в итоге осталась одна почти целая фотография...
Лист с детским рисунком Ино лежал у Сакуры в текущем дневнике; она настолько привыкла к этому клочку бумаги, что попросту не вспомнила о его существовании. О ленте она тоже забыла – и позже собрала все в отдельную папку, и погребла под грудой лишних бумаг, будто под ненужным прошлым.
Вот так, Ино. Вот так...
...Они даже в парней влюблялись в одних и тех же и последнего настолько достали своим соперничеством, что бедолага сбежал из школы куда глаза глядят. Позже Сакура видела его в гей-клубе «Логово» (владелец клуба был давним другом Цунадэ, а хозяйка «Райского уголка» – ученицей ее второго мужа, поэтому неудивительно, что эти заведения числились у медиков «Конохи» на особом счету).
Вообще, Сакура попала в «Логово» по чистой случайности – Якуси Кабуто, обычно оказывающий помощь пострадавшим в сием клубе, пребывал в отпуске, но отменять ЧП в заведении по этому поводу никто не собирался. Штатные божества ушли в отпуск за компанию с Кабуто; пришлось Сакуре браться за чужую работу.
Помнится, владелец клуба тогда выглядел шибко недовольным. Сакура, впрочем, особо к нему не присматривалась. Бросила мимолетный взгляд, подумала, что где-то видела раньше, и приступила к исполнению своих непосредственных обязанностей.
Она вспомнила уже потом, когда, проходя по клубу и встретив пару заинтересованных взглядов – похоже, у здешних завсегдатаев возникли проблемы с определением ее пола, – случайно увидела их с Ино бывшего одноклассника. Выглядел он еще шикарнее, чем раньше, только расстегнутая до середины пупа рубашка вызывала некоторые опасения – а ну как сползет с мускулистых плеч, являя миру их первозданную белизну? Так и ослепнуть недолго!
Именно эта белизна напомнила Сакуре об ужасно бледном и феерически красивом существе неизвестного пола, которое неизменно заезжало за Якуси Кабуто на шикарной черной машине.
Сопоставив факты, Сакура идентифицировала это существо как владельца гей-клуба «Логово», а Якуси Кабуто – как педика соответственно.
Как раз в этот момент мыслительный процесс Сакуры был грубейшим образом нарушен – какой-то «противный» товарищ «случайно» пнул ее в бок, да так, что едва к стенке не отлетела.
- Саске! Что это за... на тебя таращится? – язвительно поинтересовался вышеупомянутый «противный» – худощавый парень с очень острыми на вид зубами. Сакура сообразила, что во время своих гениальных вычислений все так же таращилась на бывшего одноклассника, и... прыснула в кулак.
- Понятия не имею, - отозвался одноклассник, даже не глянув в сторону Сакуры. Та согнулась пополам – смех неудержимо рвался наружу. Ему требовалось немедленно дать волю, а делать это в клубе Сакура никак не могла. Она боялась, что столь громового хохота стены «Логова» попросту не выдержат.
- А... ну ладно, - немного растерянно отозвался ревнивец. – Хочешь коктейль, Саске? Правда, я один взял, но мы можем пить через две трубочки... Одновременно, мм. Что скажешь?
- Пошел на..., Суйгецу.
- Что? Прямо здесь?
Сакура, не выдержав, пулей вылетела из гей-клуба. Она позволила себе рассмеяться, лишь промчавшись мимо швейцара; прохожие недоуменно оглядывались на ржущую до упада девушку. Наверное, считали, что у нее истерика.
«Как тесен мир, кто бы мог подумать... И Кабуто... И Саске-кун! Здорово мы с Ино его все же достали», - отсмеявшись, Сакура потерла ноющий живот и быстрым шагом направилась к машине клиники «Коноха».
Хорошее настроение на весь день ей было обеспечено...
Несмотря на некстати вспомнившуюся Ино.
...Неожиданное воспоминание вызвало невольную улыбку; переодевшись и поверх одеяла повалившись на кровать, Сакура подумала о том, что скоро День всех влюбленных. Странно, но настроение при этой мысли не испортилось. Официальные поздравления вроде: «С днем св. Валентина» и равнодушно-опасливые взгляды; спасибо. Просто – спасибо.
А ее лицо, там, на экране, по-прежнему белее снега, и светлые волосы – натуральный цвет; прекрасна, как мечта...
Она останется мечтой. Навсегда.
У Сакуры не было ничего, кроме этой мечты, потерявшейся в прошлом... и «Конохи».
«У меня жизнь рассыпается мириадами осколков, а я улыбаюсь и делаю вид, будто все в порядке. Осколки складываются в безупречно вежливое лицо с идеальными чертами, а под ними шевелится что-то белесое, окровавленное, жалкое. То, что – несформированное я, несправедливо названное Неудачницей.
Его никто не видит, о нем никто не знает.
И не узнает – никогда.
Потому что я сильная.
Когда-нибудь осколки исчезнут, и я стану – собой. Не тем неопределенным, которому только ложь придает истинную форму.
Не тем бездушным, которым уже давно могла бы стать, но отчего-то не хочу.
Собой настоящей.
Когда-нибудь я...
Ино».
Сакура спала, свернувшись калачиком, подложив ладонь под голову, и ей снился странный сон – про цвета.
Сон про один-единственный, неопределимый оттенок...
«Это цвет моей любви.
Моя любовь черная. Как ночь черная, как смерть. Как затяжной кошмар без надежды проснуться.
Моя любовь красная. Как закат красная, как кровь. Будто свет, просачивающийся сквозь прикрытые веки.
Моя любовь пепельная. Как застывшая лава пепельная, как небо. Как сгоревшая бумага, на которой были написаны такие теплые, единственно важные слова.
Моя любовь лиловая. Как рассвет лиловая, как свежий синяк. Словно поникшие фиалки, лежащие под окном, в окружении осколков разбитой вазы.
Это цвет моей любви...»
- Почему ты захотела встретиться здесь? – спросила Темари. Сегодня на ней было другое платье – стильное черное, длинное, и тоже очень удобное с виду. Талию перетягивал кокетливый алый пояс; в сочетании с этим нарядом черные сетчатые чулки (если быть точнее – гольф и наколенник) совсем не смотрелись вульгарными.
Сакура не ответила. Она смотрела в свою посудину с коктейлем; интересно, как это называется. Бокал или все-таки стакан?
Сакура редко пила из такой, «положенной» посуды, да и коктейли не входили в список ее любимых спиртных напитков. Всякой карамельно-сладко-неопределенной мути Сакура предпочитала водку. Или спирт в чистом виде; помнится, они в училище пили... из пробирок.
Подавив нервный смешок, Сакура взглянула на Темари.
Красивая. Уверенная, высокая – выше не такой уж низкорослой Сакуры на полголовы, не меньше; Харуно заметила это еще в их первую встречу. Плечи, правда, у Темари чуть широковаты, зато какой голос. Глубокий, грудной, бархатистый, богатый переливами и оттенками... Ей бы петь, а не модным домом заправлять.
Царственная.
- Эмм, ну... Меня все здесь знают, - сказала Сакура. Хотела что-то добавить; не смогла. Опустила взгляд в бокал.
- Я не думала, что ты позвонишь, - Темари отпила из своей посудины. Вопреки ожиданиям, ни она, ни Сакура не привлекали особого внимания; посетительницам «Райского уголка» было не до них. Свои заботы.
- Я сама не думала, - призналась Сакура, покачивая бокал в руках. Темари смотрела на нее, чуть сузив глаза; в ней есть что-то хищное, подумала Сакура, но страха не испытала. Почему-то она чувствовала, что нужна Темари больше, чем та – ей.
«Мечтай, Сакура. Президент модного дома, стальная леди – и нуждается в ком-то вроде тебя? Оставь этот бред для дешевого любовного романа.
Тем более что ты не интересуешься девушками».
- Я хотела... вернуть тебе чаевые. Я их не заработала, - Сакура поднесла бокал к губам. Как она и ожидала, коктейль оказался приторно-сладким. Гадость.
- Принципиальная девочка, - не отводя взгляда от Сакуры, Темари подперла подбородок рукой. – За удовольствие напинать Таюйе я заплатила бы и больше.
- Кто такая Таюя? – бездумно спросила Сакура. Подтолкнула пальцем до времени отодвинутую трубочку, обхватила ее губами. Цедить отвратительно-сладкую жидкость через соломинку – то еще удовольствие, но по телу постепенно разливалось привычное приятное тепло. Мир вокруг тоже стал чуть теплее; приятные, не слишком яркие краски – вечернее освещение «Райского уголка», сине-зеленые глаза Темари, вызывающие в памяти свежесть морской волны... За всю свою жизнь Сакура была на море только один раз, и то три дня. Декабрь, проведенный в санатории одного курортного городка, не считается. Что за прок от моря, если в нем даже искупаться нельзя?
- Финансовый директор модного дома «Звук», - без колебаний ответила Темари. Ее голос тоже напоминал о море; будто слишком долго простояла, разговаривая с кем-то, на холодном морском ветру.
- Финансовая акула, значит... – Сакура прикрыла глаза, отдаваясь во власть штампов и чувствуя, как начинают гореть щеки. Она почти допила соево-сладкий коктейль, но этого явно было недостаточно. – Конкурентка... У тебя холодные руки.
- Тебе кажется, - с вежливой улыбкой возразила Темари, крепче сжимая ладонь Сакуры в пальцах.
- Займемся... этим... – Сакура задумалась, глядя на холеные пальцы Темари с дорогущим на вид маникюром и совершенно не обращая внимания на то, как прозвучали ее слова. – Армрестлингом! Наконец-то вспомнила, как это называется...
- Нет настроения драться, - Темари блеснула зубами во все той же улыбке, которая только Сакуре могла показаться вежливой. – И соревноваться тоже. Еще одно такое происшествие, как с Таюей – и, боюсь, меня выставят из «Уголка» без права возвращения...
- Это да, - согласилась Сакура, отбирая свою руку у Темари; рука ей понадобилась для того, чтобы заказать следующий бокал коктейля и минутой позже его сцапать. – Хозяйка тут строгая.
- Ты ее видела? – приподняла бровь Темари. Поползновений в сторону Сакуры она больше не предпринимала; сидела, забросив ногу за ногу, с порцией недопитого коктейля в руке, и изучала свою собеседницу пристальным взглядом.
Сакура расслабленно откинулась на спинку стула:
- Еще бы. Госпожа Конан, хозяйка «Уголка», давняя знакомая Цунадэ... Второй муж Цунадэ, известный писатель и ученый Дзирайя, был наставником Конан.
- Наставником? Как интересно, - без тени любопытства обронила Темари. Сакуру не покидало ощущение, что каждый жест, каждое слово ее визави тщательно выверены – будто удары.
- Кажется, в ту пору, когда он еще преподавал в университете, она писала у него дипломную работу... – силилась вспомнить Сакура. – А потом они остались в самых что ни на есть дружеских отношениях. Когда у Конан не сложилось сначала с первым парнем, а потом и со вторым, именно господин Дзирайя посоветовал ей открыть свое дело. Прежде всего – самореализация, а там и личную жизнь можно устроить... Ну, почти так и вышло. «Уголок» поначалу был одним из обычных клубов, которых везде полно... Но как-то раз сюда пришла Айко.
- Девушка хозяйки? – уточнила Темари. Сакуре было приятнее слушать ее, чем себя; низкий голос Темари ласкал слух, отдаваясь невольной дрожью в позвоночнике.
Только, похоже, она по природе была неразговорчива и предпочитала задавать вопросы, а не отвечать на них.
- Да... Тогда, она, конечно, не была девушкой Конан. Просто случайная посетительница. А там... подробностей их первой встречи я не знаю. Как и то, была ли она первой. Но факт есть факт – через некоторое время после прихода Айко в «Уголок» они с Конан начали встречаться. А потом решили изменить направленность клуба. И стали его совладелицами. Дзирайя их еще поддержал – то ли из-за человеколюбия, то ли в поисках новых сюжетов для своих книг... А может, из врожденной страсти к подглядыванию. Сплошные девушки! Это ж так романтично...
- Девушки бывают разные, - Темари поменяла местами закинутые одна за другую ноги; не мешай стол, от которого президент модного дома «Суна» отодвинулась, но недостаточно далеко, Сакура смогла бы сказать точнее, есть ли на ее собеседнице нижнее белье, и, если есть, то какого цвета.
- Ты права... Какие тут маленькие порции, - Сакура, напротив, развела ноги пошире. Мешковатые голубые джинсы, в которые она была облачена, вполне это позволяли. Сладковатый привкус во рту по-прежнему раздражал Сакуру, но консистенция тягучей жидкости, гордо именуемой коктейлем, начинала казаться ей на редкость симпатичной. – Закажу-ка я себе еще.
- Смотри, вернуть мне чаевые потом не сможешь, - Темари оперлась свободной от бокала рукой о стол, заглянула Сакуре в глаза.
Та ответила почти вызывающим взглядом:
- Думаешь, я нищая? Я зарабатываю достаточно... благодаря госпоже Цунадэ.
Устало вздохнула.
- Но тебе чего-то не хватает, - подсказала Темари. – Ты не знаешь, на что тратить эти деньги. Не знаешь, куда дальше идти. Ты потерялась на жизненном пути. Ты не хочешь оставлять все как есть, но понятия не имеешь, что должна предпринять.
- Кто виноват и что делать, - грустно пробормотала Сакура, опасно покачивая уже третьим по счету бокалом. – Здравствуй, депрессия, это я...
- То-то у тебя такое невеселое лицо, - Темари положила локти на стол, продолжая сверлить Сакуру прокурорским взглядом.
- Не из-за того, что я не знаю, на что тратить деньги, - попыталась объяснить Сакура. Ее собственный взгляд зацепился за переносицу Темари и надежно там зафиксировался. – Их всегда можно... профукать. Вот, на выпивку... Просто... я поняла, что этого мало. Этой... реализации, к которой я так стремилась. И даже признания близких недостаточно. Люди, которые рядом со мной... Это чудесные люди. Я благодарна Цунадэ, мне нравятся Шизунэ и Хината, даже Якуси Кабуто местами симпатичен, я с удовольствием провожу время в их компании. Цунадэ вообще чуть не дочерью меня считает, приглашает на пикники... Я была один раз – с ней и ее третьим мужем.
- Узумаки Наруто, если не ошибаюсь? – Темари невозмутимо цедила свой коктейль. Сакуре упорно казалось, что от собеседницы пахнет морем и – почему-то – соломой. Видимо, дело было в жестких светлых волосах Темари, уложенных в замысловатую прическу – четыре хвостика...
- Да, - кивнула Сакура. – Он классный парень, веселый... с огнем в глазах. Неудивительно, что «Сендзю корпорейшн» в последнее время развивается такими темпами – раз уж он встал во главе. Он знает, как работать с людьми. И Цунадэ действительно любит, несмотря на то, что едва ли не во внуки ей годится... Не притворяется. И деньги тут не при чем. Он сказал, будто я на нее похожа – как лучший комплимент, потому что считает ее самой красивой женщиной в мире... Он на нее тоже похож. Или она на него. Люди, которые... вместе... Они всегда похожи. Не только Наруто и Цунадэ, или Недзи и Хината, или Генма с Шизунэ... да даже Якуси Кабуто с хозяином «Логова». Даже Конан с Айко!
- Они правда так похожи? – чуть хрипловатый голос Темари располагал к откровенности.
Понимая, что три коктейля для нее – ерунда, и чувствуя себя возмутительно трезвой, Сакура сложила руки на столе, упершись в них подбородком и тоскливо глядя на выстроившиеся в ряд пустые бокалы.
- Ну... Конан выше, и волосы у нее темные, а у Айко ярко-рыжие... Но я не так о внешности говорю, как... Хотя о внешности, конечно, тоже. Например, у них обеих полно пирсинга... Наталкивает на мысли... всякие. Облегающие шорты, корсеты из черной кожи, плетки, наручники... – Сакура глупо хихикнула.
- Тебя это заводит? – казалось, бесстрастность Темари не может поколебать никто и ничто.
- Дело не в этом... Меня многое может заводить, но это... пустое. Нет разницы, как и с кем... Потом всегда остаешься одна. А среди тех, кто больше не один... всегда лишняя.
- Тех, кто не один, не существует, - сказала Темари. – Каждый одинок от рождения. Мы можем избавиться от одиночества только на краткое время. Ты знаешь, как.
- Но я не этого хочу, - возразила Сакура. – А то, чего я хочу... Это все в прошлом. Это – мечта. Мы с ней слишком разные... Мы никогда не будем похожи. И не потому, что она – воплощение естественной, прирожденной красоты, а я вся такая... искусственная. Просто... разные. Совсем.
- Ты даже не пытаешься ничего изменить, - заметила Темари. – А насчет красоты – чушь. Ты сама говорила, что внешность ничего не значит. Если только не является еще одним способом самовыражения. В твоем случае это именно так. Ты не можешь быть другой. Твои розовые волосы, одежда-унисекс на пару размеров больше, чем нужно, да даже эти ботинки со сбитыми носами... Такая ты – настоящая. Ты ничего не пытаешься скрыть. Если хочешь знать, меня это в тебе и привлекло. С точки зрения тех, с кем я работаю, ты – образец безвкусицы, но я так не считаю.
Сакура смотрела на Темари округлившимися глазами; а та встала. Протянула руку:
- Пойдем на танцплощадку.
- Я... не умею танцевать, - Сакура подняла голову. – Я же тебе все ноги отдавлю!
Темари усмехнулась:
- Ты недооцениваешь мою способность уворачиваться.
- Скольсчасвре? – пробормотала Сакура, пытаясь разлепить глаза. Глаза слушались плохо.
«Опять коньюктивит?!» - разозлилась Сакура – и немедленно проснулась.
Подскочив на кровати, она наткнулась на недоумевающий взгляд Темари... которой очень шел свободный пеньюар, белый с красным. Похоже, Темари предпочитала просторную одежду, не сковывающую движения – как сама Сакура. Правда, при этом одежда президента «Суны» была дорогой и стильной, чего о собственном облачении Сакура сказать никак не могла. Тут даже намека на зависть не возникало; просто разный уровень жизни.
- Сколько сейчас времени? – не отвлекаясь на любование Темари, Сакура повторила свой вопрос – уже более отчетливо.
Темари обратила взгляд к часам на прикроватной тумбочке:
- Пять утра. Ты «жаворонок» или как? После того, сколько ты вчера выпила... Я думала, ты проснешься только к вечеру.
- А я алкоголеустойчивая, - Сакура почесала в затылке, окончательно взъерошив и так растрепанные волосы. Вчера... они были в «Райском уголке», и вроде бы даже на свидании.
Свидание проходило следующим образом: сначала Темари терпеливо выслушивала ее непотребную болтовню... Стыд-то какой... Потом они пошли танцевать, и Темари мужественно терпела, когда Сакура ухитрялась-таки наступать ей на ноги... а происходило это довольно часто. Потом... был еще один коктейль. Или несколько?.. Потом Сакура навязывала Темари давешние чаевые, даже, кажется, висла на ней, а та не хотела брать. Тогда Сакуре на глаза попался цветочный магазин неподалеку от «Уголка», и чаевые были потрачены на охапку не самых дешевых цветов. Что это были за цветы, Сакура не знала и знать не хотела. Она вообще их терпеть не могла, если честно, но вернуть Темари чаевые – пусть даже и в виде цветов – было делом принципа.
Потом Сакура и Темари куда-то ехали, и цветы, кажется, ехали вместе с ними... а может, и нет. Сакура помнила, как опустила голову Темари на плечо, и они, вроде бы, начали целоваться... Дальше следовал пресловутый провал в памяти.
- Красивые у тебя простыни, - сказала Сакура, проведя ладонью по желтому шелку. – Это ведь твоя квартира?
Темари кивнула. Сказала:
- Душ по коридору направо.
- Ага, спасибо, - Сакура поднялась, чувствуя себя до ужаса неловко. Судя по тому, что она все еще находилась во вчерашней, хотя и помятой, одежде, ничего у них с Темари не было. Сакура пока не решила, как она относится к данному факту. В конце концов, девушки ее не привлекали... – Я твою кровать заняла, извини... Кстати, а почему ты так рано встала? Тоже на работу?
Темари покачала головой:
- Я не ложилась. Я вообще мало сплю – некогда.
- И как у тебя так получается, - пробурчала Сакура и пошлепала в душ.
Вернулась она заметно посвежевшая, хоть и зевающая; с мокрых ярко-розовых волос срывались редкие капли.
- Те розы в ванной с холодной водой – это то, что я думаю? – спросила.
- В вазу не влезли, - развела руками Темари.
- Розы, надо же, - фыркнула Сакура. – Она сказала бы, что у меня плохой вкус.
Встряхнула головой, рассыпая веер сверкающих брызг; Темари, похоже, засмотрелась.
- Тебя подбросить?
- Сама доберусь, - сказала Сакура. Улыбнулась: - Спасибо за вечер.
- Можем повторить, - предложила Темари. – Например, я заеду за тобой после работы... Как тебе такой вариант?
Сакура замешкалась.
Это звучало так странно – «заеду после работы». Очень... знакомо.
За самой Сакурой никто не заезжал, но она не раз видела, как это бывает у других.
Так, Цунадэ встречал Наруто; когда Сакура увидела его в первый раз, то ошибочно приняла за сына своей наставницы. Заблуждение приказало долго жить, когда Наруто поцеловал Цунадэ долгим, совсем не родственным поцелуем; у него был бешеный темперамент, оставалось только удивляться, как они с не особо сдержанной наставницей Сакуры еще друг друга не поубивали... Ужились ведь.
За Шизунэ заезжал шатен со странной зубочисткой; судя по его тяжелому взгляду и машине, являющейся чем-то средним между небольшим танком и вездеходом, шатен имел самое непосредственное отношение к вооруженным силам, притом явно был там не последней фигурой. Про его звание Сакура спрашивать не стала; удовольствовалась тем, что шатена зовут Генма и зубочистка его на самом деле – страшное оружие, вроде бы даже отравленная игла.
Одним холодным зимним вечером, когда Сакура и Шизунэ вместе задержались на работе, коллегу удалось разговорить. Услышав романтическую историю бывалого воина и суровой медработницы, некогда спасшей его от верной смерти, Сакура потом пребывала под впечатлением еще пару дней. Ее уважение к Шизунэ заметно возросло, хотя, казалось бы, куда уж дальше, а от Генмы она с тех пор старалась держаться на расстоянии.
Хинату встречал красивый молодой человек, похожий на нее даже больше, чем Наруто на Цунадэ; окольными путями Сакура выяснила, что зовут его Недзи – Хината всегда стеснялась говорить о своей личной жизни и наверняка не рассказала бы Сакуре о своем любимом. А может, и рассказала бы, но сведения из нее пришлось бы клещами вытягивать...
При встрече Недзи всегда первым делом сжимал руки Хинаты в своих, будто убеждаясь, что она никуда не исчезла.
Она явно была ему очень дорога, Хината.
Даже за Кабуто заезжало какое-то бледное длинноволосое существо на роскошной машине, живо напоминающее о персонажах фильмов ужасов. Позже Сакура узнала, что это был владелец гей-клуба «Логово»...
А саму Сакуру не встречал никто. У нее и машины-то не было; шла пешком, благо недалеко.
- Этот... адрес, - Сакура покопалась в карманах, извлекла-таки визитку Темари, с обратной стороны которой старательно вывела адрес центрального офиса «Суны», - он правильный?
Темари посмотрела на визитку, приподняла бровь и ответила вопросом на вопрос:
- Так ты определилась в своем отношении к блондинкам?
- Я... – Сакура открыла, было, рот, но тут же его закрыла. Заговорила опять: - Не знаю. Если ты не против... давай я подожду тебя возле офиса. Когда у тебя заканчивается рабочий день?
Темари посмотрела на нее – как показалось Сакуре, с сожалением.
У Сакуры был один существенный недостаток – она никогда не приходила на личные встречи вовремя. Просто не умела. В определенный период ее жизни, когда все рушилось, и даже стены вокруг, казалось, сжимались плотнее, чтобы поселить в съемной клетушке темноту и холод, Сакура была способна обращать внимание только на себя. Она могла вообще забыть о назначенном свидании, завалившись спать или найдя очередную временную работу.
Работа – это был отдельный разговор. Но в отношениях с людьми...
По сути, никаких отношений и не было – после Ино и до встречи с Цунадэ.
К счастью, теперь эта ситуация изменилась; но вот от привычки приходить когда угодно, только не тогда, когда нужно, Сакура так и не избавилась. Говорят, что успешный человек – это тот, кто всегда успевает; как настоящая неудачница, Сакура либо приходила на час раньше, либо опаздывала на обидные пять минут... хорошо, если не на еще более обидные пятнадцать.
Вот и сейчас, немного не рассчитав, Сакура торчала рядом с отведенной под офисы многоэтажкой, поминутно поглядывая на часы. Она терпеть не могла, когда приходилось долго ждать – а сейчас, похоже, был именно такой случай.
Охранник возле дверей поглядывал на нее с сомнением, но подходить не решался. Видно, его отпугивали ярко-розовые волосы – визитная карточка Харуно Сакуры...
Сакура начала краситься лет с семнадцати, после того, как потеряла последний след Ино; тогда же она обрезала волосы – сама, у настенного зеркала, прядь за прядью.
Помнится, у нее были красивые волосы.
«Зря я, наверное, ее виню, - мысленно вздохнула Сакура. Мысли после вчерашних посиделок с Темари странным образом прояснились; теперь Сакура видела мир вокруг и себя в мире немножко иначе. – Она ведь всегда хотела уехать из нашего городка. Это было ее мечтой. А я... просто школьная подруга. Соперница, в крайнем случае. Она, наверное, даже не знала... Я и сама поняла не сразу».
Сакура прислонилась спиной к стене. Так было легче.
«Интересно, когда именно я поняла? Когда это началось?
Не помню.
Помню одно – она ничего не знала. И я прикладывала немыслимые усилия для того, чтобы не узнала никогда. После той памятной ссоры с разбитой тарелкой, уже в старших классах, я больше не приглашала ее к себе домой. И не приходила, когда приглашала она. Только на праздники, вместе с другими девчонками... Они, помнится, еще удивлялись, почему такая красотка, как Ино, до сих пор не нашла себе парня. А я знала – почему. Она уже тогда твердо решила уехать. Она говорила мне и раньше... Я думала – несерьезно. Все в детстве мечтают стать богатыми и знаменитыми, но обычно расстаются с этими нелепыми мечтами уже в подростковом возрасте.
У меня – другая мечта. Была и осталась.
Я сама сделала все для того, чтобы она не осуществилась.
Именно это делает человека неудачником, верно? То, что он создает себе два мира, реальный и вымышленный, и решает – они никогда не пересекутся...»
Сакура плавно сползла по стене вниз. Сидела, все так же облокотившись на надежно-твердое спиной, вытянув вперед ноги в синих джинсах и стареньких ботинках.
«Конечно, она не знала, да и откуда бы. То Саске-кун, то Нориаки-кун... кто угодно, лишь бы она не заметила. Представляю, как бы она отреагировала. «Ты только и думаешь, как бы поцеловать меня, Сакура? Когда ты подолгу смотришь на меня, то тебе становится жарко? Ты хотела бы идти со мной по улице, держась за руки; хотела бы обнять меня и никогда не отпускать? Сакура... Это отвратительно. Я больше не хочу тебя видеть. Я... тебя ненавижу».
Нет, я никогда не решилась бы признаться, хотя сдерживаться становилось все сложнее.
Когда она уезжала в большой город... Я была почти полностью уверена в том, что ей не удастся там устроиться, и она вернется. Я сама уезжать не хотела, хоть она и предлагала составить ей компанию... Но я испугалась. Представила, как мы будем жить в одной комнате, и...
Я не отважилась остаться с ней – но и отпустить ее не захотела тоже. Вместо этого я предпочла обвинить ее».
Сакура подняла голову, глядя в удивительно чистое морозное небо.
«Если вспомнить... Я первая перестала отвечать на ее письма. Я никогда не звонила ей сама, а когда звонила она, говорила с ней сухо и неприязненно, опасаясь ляпнуть что-нибудь лишнее вроде того, как хочу ее увидеть. А потом я и вовсе переехала... правда, я сообщила ей свой новый адрес, но...
Она говорила, что стала моделью. Даже «Суну» упоминала, это точно. Я не захотела ее слушать... Сжечь фотографии было гораздо проще.
У меня тогда все рушилось. Я думала – она, там, в большом городе... с кем-то. Она добилась того, чего хотела, а меня оставила позади...
Но ведь я сама все начала. И потом, когда пришла Цунадэ... Я даже не попыталась найти Ино. Было намного легче считать ее предательницей... а после, когда я простила ее – неосуществимой мечтой.
Я забыла о том, что она – тоже живая.
Это я оставила ее позади».
Ты даже не пытаешься ничего изменить.
«А что я могу сделать? Я – неудачница».
Чушь.
«Она всегда была лучше меня... Увереннее. Настоящая маленькая женщина. Сначала она восхищала меня, потом я начала ее ненавидеть, а потом... защищать? Мне казалось, она слабее, чем я. Но сила Принцессы и есть – в ее слабости, а Неудачнице никакая сила не поможет».
Я так не считаю.
«А сейчас – сейчас мне горько. Как и всегда с Ино...
Я не знаю, что делать дальше».
Небо заслонила чья-то тень; мгновением позже Сакура узнала в этой тени Темари.
- Чем занимаешься? – спросила та. Простенькое с виду черное пальто удивительно шло ей.
- Рефлексирую, - честно призналась Сакура. – Фигней страдаю, в общем.
- А ждешь – давно? – осведомилась Темари.
- Жизнь, - серьезно ответила Сакура.
- Тогда хватит сидеть на асфальте... да еще и в мороз, - Темари протянула руку, будто опять приглашая на танец, но Сакура поднялась без посторонней помощи, все так же не вынимая руки из карманов.
- Пойдем, - сказала.
И пошла – впереди, указывая дорогу.
- Подожди, - окликнула Темари.
Сакура обернулась – и сию же секунду наткнулась на кого-то, кто шел ей навстречу.
Упасть она не упала – рефлексы сработали; и напоровшуюся на нее невезучую личность ухитрилась поддержать за подозрительно тонкую талию.
Но вот пакет, который данная личность держала в руках, прижав к груди, опрокинулся, и на не особо чистый снег высыпалось килограмма три отборных мандаринов.
- Извините, - вздохнула Сакура, отпуская жертву собственной неуклюжести и нагибаясь за мандаринами. – Я все соберу...
- Ничего страшного, - прозвучал чей-то мелодичный голос – значительно выше красивого контральто Темари.
Сакура вздрогнула. Медленно подняла взгляд.
- Я сама справлюсь, вам вовсе не нужно... Сакура?!!
- Здравствуй, Ино, - сказала Темари откуда-то из-за спины Сакуры. – Давно не виделись.
«Жизнь», - мысленно согласилась с ней Харуно.
- Сакура, это правда ты?! – Ино было не до Темари. – Ты здесь откуда?..
Сакура ничего не ответила. Она просто смотрела.
С их последней встречи Ино ничуть не изменилась. Такая же ухоженная и красивая... Разве что светлые волосы стали немного длиннее. И пахло от нее так же – полевыми цветами.
- Она со мной, - ответила Темари, улыбаясь обворожительно-опасно, как вчера, в «Уголке»; Сакура не видела этой улыбки, но чувствовала ее столь же отчетливо, как свежий морской запах Темари, напрочь перебивший утонченный цветочный аромат. – А ты что здесь делаешь? Решила снова с нами сотрудничать?
- Я... – Ино застыла, будто не в силах подобрать нужные слова. Сакура хлопала ресницами, глядя на ее светлую шубку и не решаясь посмотреть выше, встретиться взглядом с широко распахнутыми, враз потемневшими глазами.
Пользуясь остолбеневшим состоянием Сакуры, Темари бесцеремонно подхватила ее под мышки; поставила на ноги, обнимая-придерживая-за-плечи; прильнула щекой к щеке.
- С... скоро день влюбленных, - пробормотала Ино. – Я... принесла мандарины. Я помню, что вы их любите, госпожа Темари...
- Надеюсь, ты позаботилась узнать о том, что любит госпожа Таюя, - в голосе Темари появились хрустяще-морозные интонации. – Помнится, именно после встречи с ней ты решила оставить модельный бизнес. «Райский уголок» - судьбоносное место, что ни говори.
- Зачем вы... – Ино отступила на шаг, а потом Сакура перестала ее видеть, потому что Темари прикрыла ей глаза ладонью – холодной, как лед. Негромко сказала:
- Это она и есть, твоя мечта? Подстилка, врущая о любви и внешности на центральном канале?
- Н... нет, - выдохнула Сакура. – О чем ты...
- Ты все прекрасно поняла, - Темари убрала руку, развернула Сакуру к себе лицом; у нее был злой взгляд, и Сакуре стало не по себе.
А потом Темари ее поцеловала. Вкус ее губ показался Сакуре знакомым; должно быть, они действительно целовались вчера. Ей не приснилось...
Сладкие.
Губы и язык Темари были сладкими; место, где варят карамель, зефир в сое вместо шоколада, невинный румянец на по-детски пухлых, не запавших еще щеках; «Ты грязная, грязная девочка, Сакура... Как ты могла думать так о своей школьной подруге?»
Ненавистная, приторная, ненастоящая сладость. Безжалостно разломать плитку молочного шоколада; «Хочешь, Ино?» «Да, спасибо...»
Тягучий наполнитель конфет, который льется через край, как в рекламе; кусочки рахат-лукума, покрытые сахарной пудрой; дождь. Как во сне...
Все как во сне.
Дождь, и сады в пустыне, и распустившиеся бутоны пышных цветов, которые колышет ветер; пока он спокойный, этот ветер, но в следующий момент может обратиться в смертоносно острые лезвия, и тогда...
Что-то чвакнуло; это Темари наступила на один из рассыпавшихся мандаринов.
Звук вернул Сакуру к реальности.
- Ино! – Харуно вырвалась из ослабших внезапно рук Темари; бросилась за подругой детства.
На парковке было чисто, поэтому Сакуру не обдало грязным снегом; в последний момент выскочив буквально из-под колес, она мельком увидела лицо Ино, исполосованное слезами.
Белая машина Ино сорвалась с места, набирая бешеную скорость; Сакура пошатнулась.
- Довольна? – глухо спросила, чувствуя присутствие Темари за спиной.
Темари промолчала.
В первую встречу Неудачница угостила Принцессу шоколадом, горьким, как яд...
- Сакура!
- А? – Сакура отвлеклась от сосредоточенного созерцания чашки с чаем. На давешний коктейль чай мало походил, и это радовало.
- Уф, - вздохнула Хината, - наконец-то. Я тебя уже минут пять дозваться пытаюсь...
- Работа? – подхватилась Сакура.
- Н-нет, - Хината немного растерялась. – Думаю, сегодня вызовов больше не будет... Ты какая-то странная в последнее время.
Сакура невнимательно кивнула. Она как раз размышляла о том, стоит ли включать мобильный телефон.
Два дня назад она ушла, не попрощавшись с Темари; вызовы от президента «Суны» начались уже через полчаса после этого. Тогда-то Сакура и отключила мобильник.
С Темари она говорить не желала. Ей нужно было время, чтобы осознать несколько простых истин.
Первое: Ино нравились девушки. Иначе что ей было делать в «Райском уголке»? Правда, сама Сакура тоже была в «Уголке», да и абсолютно гетеросексуальная Шизунэ лечила тамошних посетительниц... но это не считается.
Ино была в «Уголке» - и, похоже, вместе с Темари. Президент «Суны» и провинциальная модель... чья карьера неизвестно каким образом резко пошла в гору.
А после знакомства с неизвестной Сакуре Таюей, судя по словам Темари – финансовым директором «Звука» и завсегдатаем «Райского уголка» по совместительству, Ино стала телеведущей. Наверняка без связей Таюйи тут не обошлось.
Напрашивалась вторая истина: даже если Ино нравились девушки, это не имело особого значения. Во всяком случае, для Сакуры.
Потому что Ино предпочитала женщин, которые могли поспособствовать ее продвижению наверх. Только и всего.
Большой город портит людей? Ничего подобного. Люди портят себя сами. Наруто и Цунадэ, Генма и Шизунэ, Недзи и Хината, Конан и Айко... у них все было по-другому. За Кабуто и хозяина «Логова» Сакура бы не поручилась...
У нее самой было по-другому – хотя она вряд ли могла служить убедительным примером, поскольку так и не разобралась со своей личной жизнью.
За эти два дня Сакура поняла еще одну истину: какой бы не была Ино, она не может выбросить ее из головы... в отличие от Темари.
Темари нравилась Сакуре. Где-то даже восхищала.
Но – только как друг. Не больше.
А при воспоминании о слезах на лице Ино сердце начинало щемить; ну почему она плакала? Она, всегда улыбающаяся, не унывающая ни при каких обстоятельствах... Почему?
Она так быстро ехала... Только бы с ней ничего не случилось.
- Я т-тебя пригласить хотела, - тем временем выдавила Хината.
- Куда?! – встрепенулась Сакура.
«Только не говори, что в «Райский уголок»».
- Н... ну... на помолвку! – выпалила Хината отчаянно.
- У тебя помолвка?! – Сакура поспешила закрыть рот, чтобы туда кто-нибудь не залетел. Кто знает, вдруг поблизости вороны водятся...
Хината кивнула, покраснев как красноармейский стяг.
- А... Так это же прекрасно, Хината! – Сакура на радостях обняла подругу. – Поздравляю! Кто этот счастливчик?!
- Н... Недзи, - скомканно призналась Хината, краснея еще сильнее. – Мы с ним давно думали... Это... Так ты придешь?
- Еще бы! – Сакура в порыве чувств похлопала Хинату по спине, не замечая, как та вздрагивает от каждого хлопка. – Кстати, ты подумала, что подаришь своему уже почти жениху на день влюбленных?..
- Ш... шоколад, - если Хината поначалу и была удивлена, то потом мысли ее, воспарив в поднебесные выси, заставили губы хозяйки растянуться в блаженной улыбке. – Я очень постараюсь приготовить вкусный шоколад...
- Главное, со сладостью не переборщи, - Сакура, вздохнув, отстранилась.
- Ты больше любишь горький шоколад, да? – Хината улыбнулась. Сейчас она была даже красивее, чем обычно; наверное, все дело в одухотворенном выражении лица...
«Любовь делает людей лучше. Любовь изменяет. И тогда даже самый горький шоколад покажется на вкус как клубничное суфле.
А другое – не нужно. Пусть сладко, лакомо и ломко, но...
Это – не настоящая сладость».
- Не знаю, - Сакура пожала плечами. Вытащила из кармана визитку песочного цвета, неосознанно повертела ее в пальцах.
- Т... ты... звонила ей? – увидев визитку, Хината начала заикаться.
- Кому? – не поняла Сакура. Перевела взгляд на свои руки: - А... да.
Какое-то время они молчали; Сакура думала о том, как узнать телефон Ино и уместно ли будет спросить об этом Темари, Хината не решалась задать следующий вопрос.
- Говорят, в модельных агентствах... не очень дружный коллектив, - наконец нерешительно сказала Хината. – По крайней мере, так пишут в хороших фанфиках, - добавила она почти шепотом.
Фанфики Сакуру ничуть не интересовали – что бы это ни было.
В настоящий момент ее не интересовало ничто – кроме удивительно знакомого белого авто, припарковавшегося возле клиники «Коноха».