*94-й свиток*
От автора: Внимание! Присутствуют крэковые второстепенные пейринги разных направленностей!
Глава 1.Глава 2.- Ты мне не мерещишься? – первым делом спросила Сакура, во все глаза глядя на Ино, которая только что вышла из машины.
- А ты бы хотела проснуться? – едко осведомилась Яманака. – Даже не надейся. Старых друзей не забывают, большелобая. Так что шагом марш на заднее сиденье, поговорим в непринужденной обстановке.
- Я тебя не забывала, - возмутилась Сакура.
- Ну да, ну да, - саркастически покивала Ино. – Всего лишь дала неверный адрес. А сама ни разу не написала и не позвонила, хотя номер моего мобильного не изменился.
- Что значит – неверный адрес?! – Сакура негодовала.
- Улицы с таким названием, которое ты мне сообщила, не существует в природе, - уведомила Ино. – Ты его попросту выдумала.
- Я... – Сакура замолчала. Вспомнилось: все плохо, все рушится, темные стены сжимаются вокруг, невыносимо хочется сжаться в клубочек, спрятаться... И мысли – Ино сейчас далеко, красивая, уверенная... рядом с тем, кто ее по-настоящему достоин.
Неудачница не должна портить Принцессе жизнь.
«Я действительно дала ей неправильный адрес?
Не помню».
- Садись, - Ино приглашающе открыла заднюю дверь. – По дороге разберемся.
Прежде чем Сакура успела понять, в чем дело, она уже сидела в авто.
На заднем сиденье лежала охапка тюльпанов.
- Это тебе, - бросила Ино, занимая водительское кресло. – Пристегнись.
Предупреждение оказалось не лишним – Ино водила так, будто вознамерилась свести счеты с жизнью здесь и сейчас, заодно прихватив с собой на тот свет Сакуру.
«Вот что значит баба за рулем, - ошалело подумала Харуно, прижимая к себе несчастные тюльпаны как последнюю надежду на спасение. Посмотрела на непреклонный затылок Ино; мысленно поправилась: - Блондинка за рулем».
Сумасшедшая поездка, из которой Сакуре запомнился только визг тормозов на светофорах и собственная радость по поводу того, что пропустила обед – а то бы точно стошнило, – закончилась в подземном гараже. Здесь, вырубив двигатель и заблокировав двери, Ино резко повернулась к Сакуре.
Сакура попятилась, подумав, что ее подруге детства сейчас только фонаря не хватает – для усиления угнетающей атмосферы.
- Тебе нравятся девушки? – спросила Ино обвиняющим тоном.
- Эм... к чему это? – осторожно осведомилась Сакура. Она уже жалела, что не сказала Хинате, куда и с кем уехала... Впрочем, куда, она и сама не знала.
- Если ты была с Темари в «Райском уголке», значит, нравятся, - заключила Ино.
- Я там часто бываю, - пожала плечами Сакура. – Работа такая. В «Логове» я тоже бываю – это гей-клуб, если ты не в курсе. Из этого ведь не следует, что я – трансвестит... и гомосексуал по совместительству.
- То, что ты не трансвестит, я прекрасно знаю, - отрезала Ино, - хотя, бьюсь об заклад, отличить тебя от парня могут только знакомые или посетительницы «Райского уголка». А насчет гомосексуала... Тебя действительно хорошо знают в «Уголке», я спрашивала. И ты правда ни с кем не флиртовала... До появления Темари. Вы провели там целый вечер и ушли вместе. А перед этим ты чуть ли не весь цветочный магазин для нее скупила.
- Только розы, - возразила Сакура. – «Я дарил тебе розы, розы были из кошмарных снов, сны пропитаны ядом, а цветы мышьяком»... или нет? «Ты дарила мне розы, розы пахли полынью»? А может, горьким шоколадом? Что предпочтешь, а?
Почему-то Сакуре казалось, что сейчас, доверившись штампам, она строит из них что-то неповторимое. Что-то... свое.
- Не ерничай, - одернула ее Ино и бескомпромиссным тоном продолжила: - Вы поехали к ней домой, верно? А на следующий день ты встретила ее после работы, и вы целовались так, будто это ваш последний раз... На моих глазах, между прочим!
- Ино, - сказала Сакура, - я не понимаю, чего ты от меня хочешь. Ты сама бросила Темари ради кого-то другого, а теперь ревнуешь ее ко мне? Нечестно получается.
- Сакура, ты... – Ино задохнулась от возмущения. – Ты идиотка!
- Чего? – поморгала Харуно.
Вместо ответа Ино закрыла глазами – и припала к губам Сакуры.
Это было совсем не так, как с Темари. И не как... раньше.
Иначе.
- Мм... а ты классно целуешься! – сделала вывод Ино, когда ей наконец удалось вырваться – Сакура не собиралась упускать представившийся шанс, почти сразу перехватив инициативу. – Ну, поняла теперь?
- Что-то не доходит, - честно призналась Сакура. Происходящее чем дальше, тем сильнее казалось ей сном. – Можно повторить?
В полумраке авто ей показалось, что глаза Ино заблестели; даже не так – засияли. Почти неземной, одухотворенный свет... который до этого Сакура видела только во взглядах тех, кто любит.
Не был ли этот свет отражен в ее собственных глазах?
- Ты знаешь, что означают тюльпаны на языке цветов? – спросила Ино; ее губы находились в паре сантиметров от губ Сакуры, так, что можно было почувствовать ее теплое дыхание.
- Н... нет.
- Веч-ную лю-бовь, - почти пропела Ино, накручивая короткую прядь Сакуры себе на палец. – Это значит, что я всегда любила тебя, большелобая... и всегда буду любить.
Все, что знала Сакура, на чем она строила свое сравнительно беспечное существование – осыпалось в прах, оказалось неправдой...
В который раз за последние несколько дней.
- Мне кажется, я сплю, - призналась Сакура, глядя на стол в гостиной Ино... вернее, на гору шоколадных плиток, конфет и прочих наверняка недешевых сладостей, на этом столе возлежащую. – Точно – я попала в сон, где все мои мечты сбываются...
- Какая мечта была первой? – лукаво уточнила Ино, приобнимая Сакуру за талию и прижимаясь к ней сзади. – Обо мне или о шоколаде?
Сакура задумалась. Краем глаза увидела поймала свое отражение в зеркале прихожей; высокая, нескладно-худая девушка в свитере и джинсах на пару размеров больше, чем надо; осунувшееся лицо с запавшими щеками и обострившейся линией скул, темные круги под глазами, растрепавшиеся ярко-розовые волосы... Сумасшедший огонь во взгляде.
На мгновение ей стало по-настоящему страшно – показалось, будто не видит рук Ино, обвивших ее талию, и светловолосой макушки, выглядывающей из-за ее плеча.
«Неужели это и правда сон?! Неужели я ее... выдумала? Как ту Ино, какой ее себе представляла, неприступную и насмехавшуюся надо мной... никогда в реальности не существовавшую?
Неужели так важно, сон это или нет?»
Сакура обернулась к Ино, обняла ее в ответ:
- Знаешь... это одно и то же.
- Для той, у кого совсем нет опыта в отношениях с женщинами, ты подозрительно уверенна, - надула губы Ино.
Сакура почувствовала неприятный укол где-то в области сердца; опыт...
Она не хотела знать, что Ино имеет в виду. И о том опыте, который у нее был, рассказывать не хотела.
Сакура действительно никогда не интересовалась женщинами. Если честно, она и мужчинами особо не интересовалась; для нее существовала только Ино.
Ино была более реальна, чем те парни, что бывали в каморке, которую Сакура снимала до встречи с Цунадэ; Ино была настоящей.
Мир становился настоящим, когда она находилась рядом... как сейчас.
- Это так важно? – спросила Сакура, поглаживая спину подруги детства.
- Неважно, - согласилась Ино. – Но... я похожа на шоколад?
- Ты – это ты, - сказала Сакура в перерывах между затяжными поцелуями.
- Где ты... научилась... такому, - выдохнула Ино; руки Сакуры блуждали по ее телу, постепенно освобождая его от одежды.
«Как во сне».
Сакура была слишком неудачницей для того, чтобы не ухватиться за промелькнувшую мечту всеми доступными конечностями; и теперь она не собиралась отпускать Ино, не вдаваясь в такие малозначительные детали, как подробности прошлого, бытовые мелочи и необходимые прелюдии вроде длительных ухаживаний.
- По... подожди, - полураздетая Ино вывернулась-таки; подошла к столу. Сакура наблюдала за ней с легким неудовольствием, всеми доступными силами пытаясь выровнять дыхание и унять сумасшедшее сердцебиение.
- Признавайся... о том, чтобы провести вместе с кем-то день святого Валентина, ты тоже мечтала? – спросила Ино, взяв со стола плитку черного шоколада и тут же ее распечатав. – До него осталось всего несколько часов.
- Так это... подарок? – до Сакуры медленно доходило; возможно, до нее дошло бы лучше, если бы Ино оделась.
Но та никак не собиралась делать этого. И к лучшему – а то раздевать потом пришлось бы...
- Ино... – Сакура героически попыталась свести мысли в кучку. – Скажи, почему ты вдруг... Этот шоколад, и тюльпаны...
- Потому что мне так нравится, - сказала Ино. Отломила кусочек шоколада, вкрадчиво осведомилась: - Хочешь выйти за грань... Сакура?
- Это горький шоколад? – спросила та, делая шаг к Ино, потерявшись между сном и реальностью.
- Попробуй, - Ино улыбнулась; зажатый в зубах фрагмент шоколадной плитки почти не отражался на ее дикции.
Шоколад и правда был горьким – черный как-никак, без приторных добавок – и одновременно сладким донельзя; кусочек шоколада растаял невероятно быстро, а Сакура поняла, что начинает путать собственный, привычный вкус со вкусом Ино.
Все дело в шоколаде.
- Пойдем в спальню, - предложила Ино. Увлекла Сакуру за собой, смеющаяся, светловолосая, почти невесомая; с плиткой черного шоколада в теплых руках.
Они слишком теплые, руки Ино. Кожа ее груди более прохладная, и на ней – шоколад; неправильно, она слишком белая, ее кожа, а шоколад темно-коричневый, почти черный... Нужно убрать его прежде, чем он растает.
Сакура уже не могла понять, горький он или сладкий, этот шоколад; Сакура уже ничего не понимала. И не желала понимать; Ино протягивала к ней руки, а шоколад был только началом пути, по которому она мечтала пройти, зная, что ее мечте не суждено осуществиться, зная, что в реальности так не бывает...
К счастью, ее знания стоили дешевле обертки от пресловутого шоколада; а легкий цветочный запах Ино изменился, стал более пряным.
...«Твоя кожа пахнет ванилью, и этот запах не пропадает, сколько я не целую тебя, сколько следов не оставляю на нежной коже. Я не боюсь причинить тебе боль; ты сама тянешься ко мне, раскрываешься мне навстречу, оставим судорожную нежность, Ино, я так давно хотела этого, я знаю, что ты хотела того же, моя, только моя, каждый сантиметр твоего тела отмечу – собой; наши запахи смешаются, как у всех, кто спит в одной постели...
Твоя кожа такая прохладная, Ино, но это только первое впечатление; изнутри твоего тела поднимается жар, и ты мечешься на темных простынях, закусывая большой палец правой руки, а потом оставляя явственный отпечаток зубов на белоснежной ладони; я прижимаюсь разгоряченным лбом к твоему животу, целую, ласкаю, прикусываю нежную светлую, понемногу розовеющую кожу; на вкус она чуть солоноватая и одновременно сладкая... такая сладкая.
Твои волосы струятся, гладкие и удивительно мягкие; наматываю их на кулак, оттягиваю твою голову в сторону, впиваюсь зубами в шею – почти до крови. Ты стонешь, вонзая ногти мне в спину; завтра будет больно, я медик, я уже видела такие царапины, оставленные в страсти, я знаю, что они могут заживать долго... и гноиться.
Но сейчас – сейчас у меня нет сил оторваться от тебя; мои губы горячие, слишком горячие по сравнению с твоей кожей; мои поцелуи обжигают тебя, зажигают – ты сама начинаешь пылать, как в лихорадке; белое тело на смятых простынях, руки – то на моих плечах, то комкают постельное белье, безжалостно, беспорядочно; возбуждение становится почти болезненным, кровь стучит в висках, я хочу тебя, Ино. Целиком, полностью, до последнего вздоха; я всегда тебя хотела, а ты – ты хотела меня.
Было ли у тебя такое раньше? У меня – нет... но я – другое дело.
Твое тело сводит безумное напряжение, ты бьешься в сладких судорогах, отчаянно, как пойманная пичуга; все так неожиданно. Для меня – тоже неожиданно, Ино, я никогда не думала, что... Только сны, в которых мы вдвоем катаемся на одних качелях; я сижу, ты стоишь за моей спиной, и мне так хочется обернуться, встать – и поймать твои губы своими... до того, как я потеряю равновесие.
Ты видишь? Я потеряла равновесие.
Открытые глаза, не то голубые, не то зеленые; как всегда с тобой, ничего не понять.
Взгляд твой, Ино, в сочетании с быстрыми прикосновениями умелых тонких пальцев – последняя капля; ты не груба, как я, думаю, сжимая зубы, невольно отстраняясь, редко, по-животному вздрагивая, жадно втягивая носом твой запах. Ты создана для роскоши, для блаженства, для наслаждения ради наслаждения; долгого, вдумчивого, неторопливого, плавно струящего свои теплые волны...
Я не могу так. Слишком хочу. Тебя хочу; краткая передышка, руки, замершие на твоей груди, пальцы, начавшие небрежную немного ласку; я накрываю твои губы – своими губами, твое тело – своим телом, все таким же горячим; мне мало ночи, Ино, мало дня, я не отпускала бы тебя из объятий никогда, даже на кухню, за едой, мы пойдем в обнимку и будем кормить друг друга с ложечки, смеясь, встречаясь губами, сходя с ума; настоящее сумасшествие. Кухонный пол холодный, и я ложусь на него спиной, на которой горят следы от твоих ногтей; тело ломит, сладостная, сладостная истома, а ты возвращаешь мне все укусы-поцелуи, мучишь меня. Не выдержав, запускаю пальцы в твои волосы; сажусь, опершись спиной на холодильник, тяну тебя за собой. Наши бедра соприкасаются; ты горячая, Ино. Наконец-то – горячая.
Волосы безнадежно спутаны, что твои, что мои; светлые пряди щекочут мне плечи, забиваются в рот, но убрать их рукой нет никакой возможности; тогда я не смогу касаться тебя, везде-везде, сжимать твои бока, скользить ниже, всем телом чувствуя, как ты начинаешь задыхаться. Твои щеки пылают, а взгляд прикован к моему. Мы не закрываем глаза, когда целуемся; пытаюсь сдуть твои надоеливые волосы, но оторваться от упоительной влажности твоих доверчиво приоткрытых губ нет никакой возможности.
Я не чувствую грязи, как тогда, в «Райском уголке», когда случайные пациентки пытались сделать со мной то, что сейчас делаем мы – друг с другом; может, потому, что ладони твои, которыми гладишь мои щеки, нежны и прохладны, будто кола со льдом в жаркий день; они упоительно-влажные, эти ладони, мне хочется пробовать их на вкус, снова и снова.
Мои ладони – влажные тоже; но они горячи. Так горячи...
Не так, как ты, моя любимая, моя мечта, мое желание, страстное, неодолимое; наши тела трутся друг о друга, вжимаются, будто соединяясь, и что значит – стыд? Я не знаю, что это, мне так хорошо, слишком хорошо, только воздух в легких заканчивается, и мир пустеет, и я сдерживаю стон, до крови прикусив твою и так уже распухшую нижнюю губу; а ты – ты плачешь, я чувствую соль твоих слез на своем лице... Оплетаю руки вокруг твоей талии; так... влажно. Ну и ладно, потом...
После мы идем в ванную; повторение прошлого, но я не думаю об этом, я ни о чем уже не могу думать, вода лезет в глаза, попадает в рот, твои потемневшие, намокшие волосы облепляют плечи; я буду любить тебя, сколько смогу, Ино. Пока не выдохнусь; пока не умру.
Любовь – как множество маленьких смертей; я потеряла равновесие, потеряла контроль; ты нажала не на ту педаль, и я слетела с тормозов, увлекая тебя за собой.
Потом бережно промокаю твою кожу полотенцем; почти несу тебя из ванной – в спальню, к смятым, сбившимся простыням; ты устала, я вижу, и я устала тоже, но это сильнее нас. Мы обе потеряли равновесие; мы и правда умрем?..
Наверное, это прекрасно – такая смерть. Маленькая смерть, Ино, ты моя маленькая смерть, как я могла жить без тебя, своей мечты, своего смысла, это как клинком – насквозь; за тебя, всегда только за тебя, любой бой, любое унижение, любая участь.
Ино...
Мы засыпаем, переплетя тела, переплетя дыхание, судьбы и сны; и последняя моя мысль – не отпускать тебя. Никогда не отпускать.
Потому что – люблю».
Сакура проснулась как по команде. Было на удивление тепло; в шею кто-то дышал.
Сакура мысленно прокрутила в голове список всех знакомых мужчин, исключила из него завсегдатаев «Логова» как гомосексуалов и Якуси Кабуто как завсегдатая «Логова» соответственно. Немного подумав, вычеркнула сердечных друзей Хинаты и Шизунэ, приплюсовав к ним задорного третьего супруга Цунадэ.
Остаток показался ей куцым и неубедительным. В конце концов, вряд ли она переспала с соседом по подъезду, который каждое утро здоровался, сталкиваясь с ней в лифте... или продавцом редких сортов чая в ближайшем супермаркете.
Хотя... от нее всего можно было ожидать. После того, как Ино уехала из их городка и пропала, у Сакуры все пошло из рук вон. В будние дни она из шкуры лезла в училище и на подработках, а по выходным отрывалась на полную; она даже толком не помнила, кто был ее первым мужчиной. Вопрос собственной девственности Сакуру нимало не тревожил; есть – ладно, нет – тоже хорошо. Просто хотелось тепла.
Однажды ей не повезло. Очередной случайный ухажер оказался маньяком; Сакура даже испугаться не успела. Ей было так хреново, что она спустила извращенца с лестницы, забыв позвонить в милицию, а на следующий день подумала с запоздалым ужасом – вдруг он вернется?
Не вернулся. Обошлось. Потеря контакта с Ино ударила по Сакуре, научив плевать на собственную жизнь; а идиотов и неудачников, как известно, хранят сами высшие силы...
Ино.
Сакура вздрогнула, наткнувшись рукой на чужую, несомненно женскую грудь; обладательница груди что-то невнятно пробормотала Сакуре в шею, но так и не проснулась.
Пришлось открыть глаза.
Взгляд Сакуры уперся в растрепанную светловолосую голову, возлежавшую у нее на плече; рука, которой Сакура обнимала незнакомку, затекла, спина саднила, отчаянно, надрывно, суставы ныли, но это была приятная боль. В теле чувствовалась удивительная легкость; Сакура провела рукой по спине своей светловолосой пассии, и та неохотно пошевелилась, потягиваясь, просыпаясь.
«Женщина в моей постели – кто она? Почему я чувствую себя так неправильно? Почему мне так сладко? Почему именно сейчас я думаю, что нет и не может быть ограничений в любви? Почему...»
- Сакура, - сказала Ино, поднимая голову, встречаясь взглядом.
И улыбнулась.
Во вторую встречу Принцесса вернула Неудачнице шоколад – сладкий, будто парное молоко.
Пальцы сплетаются – пальцы расплетаются.
«Любишь?» – «Люблю».
Именно так прошли для Сакуры последние несколько дней, начиная с памятного дня влюбленных. Она периодически забывала поесть, а, вспомнив о существовании еды, набрасывалась на нее с аппетитом голодающего крокодила. Мысли отшибло напрочь, за исключением одной – мысли об Ино. Остальное потеряло хоть какое-нибудь значение; работа, раньше важная и нужная, теперь воспринималась не более как помеха на пути к вожделенной цели. Жизнь превратилась в полосу препятствий; Сакура только и делала, что преодолевала их, прыгая, будто полумифический ниндзя, круша преграды при помощи верных кулаков и периодически садясь на шпагат.
Заклеить уголок рта какой-то истерично вопящей барышне в «Райском уголке», мимолетно пожалев, что нет возможности заклеить ей рот целиком; пересечься взглядом с Темари. Темари не одна; с ней за столиком сидит девушка с волосами, забранными в два модных пучка, и они ожесточенно переругиваются...
Ну и пусть их. Какое ей, Сакуре, дело?
У Ино ямочки на щеках, когда улыбается.
Ино придает жизни смысл; Ино и есть смысл.
Ино делает мир настоящим; Ино и есть – мир.
Остальное неважно.
Что-то ответить на непонятный вопрос Шизунэ; непонятно зачем уточнить у Хинаты, когда ее помолвка. Цунадэ говорит: я в тебя верю, Сакура...
Полоса препятствий; почему время тянется так медленно? Каждая минута будто год; Ино приезжает вечером, встречает после работы, но это уже не имеет того значения, который Сакура вкладывала в данный ритуал до того, как он стал частью ее собственной жизни. Она рада видеть Ино, но видеть ее – мало; так невозможно поверить.
Будто впервые; ребра трещат, им тесно, слишком большим вдруг стало сердце...
«Я одержима».
Невозможно повиноваться даже самой примитивной логике; логику – долой.
У Ино вьются волосы. Совсем немного, но – вьются; это особенно хорошо видно, когда они прилипают к вспотевшему лбу... или по утрам, когда после очередной бессонной мучительно-сладкой ночи Ино лежит головой на плече Сакуры.
Со стороны Ино – ни тени возражений, несмотря на то, как важен для ее работы здоровый сон; интересно, что она чувствует? Ей хорошо, это невозможно отрицать, и притворяться так – невозможно тоже, но при этом Ино остается загадкой.
Она тоже – одержима? Или для нее это норма? Какой она была с Темари, с Таюйей?..
«Не хочу знать».
Все тот же черный шоколад; «Не боишься испортить фигуру, Ино? Моей-то ничего не грозит, да и не принципиально, а тебе...» – «Так ты его в основном и ешь!»
Ино смеется – все так же, и задыхается – как в первый раз, и не может сдержать стоны. Сакура сжимает зубы, отмалчивается; залечивает царапины и синяки, засосы и следы укусов – для того, чтобы следующей ночью получить их снова... И снова поставить.
Не поздновато ли сходить с ума от страсти, и что общего эта страсть имеет с любовью?
Сакура гонит такие мысли прочь; вернее, они вытесняются сами. Мысль о том, когда она снова увидит Ино, важнее.
- Поработаешь сегодня в мою смену? – как-то попросила Шизунэ. Сакура только сейчас, впервые за все эти дни, заметила, что ее старшая коллега выглядит не очень здоровой. Все признаки переутомления на лицо. – Мне неловко, я знаю, ты не привыкла бодрствовать ночью...
Сакуре стало стыдно. Это ведь несложно – позвонить Ино и сказать, чтобы та не приезжала сегодня... Почему тогда от запланированной встречи так трудно отказаться?
Почему мир кажется лишним, ненужным – стоит вспомнить о ней?..
«Так не может продолжаться. Мне надоело жить до следующей встречи, находясь в неопределенном, «подвешенном» состоянии; это уже не свободный полет, а его иллюзия.
Нужно поговорить с Ино».
За все это время – почти не говорили. Саекура переживала; не годится, но и не до того, наконец-то я – это я, и она остается собой, мы не ищем друг в друге спасения от жизни, от холода, от болота, которое разъедает изнутри...
Или – ищем?
«Не думай об этом. Просто люби меня. Просто люби». – «Тебе это правда нужно? Тебе нужна... такая, как я?»
- Конечно, я заменю вас! – Сакура решительно отмела неуместные сомнения. – Кстати, почему бы вам не попросить у Цунадэ отпуск?.. Хината говорила, что вы не отдыхали уже три года.
- Я не могу отдыхать, - покачала головой Шизунэ. – Всем, что я имею, я обязана госпоже Цунадэ. Даже знакомством с Генмой. Я не имею права... подвести ее.
Сакура вспомнила, как сама относилась к работе в последние дни, и ей стало стыдно вдвойне. И ведь это они с Ино еще не решили фундаментальные вопросы, на которые необходимо найти ответ для совместного безболезненного существования... Кто у кого будет жить, например. Все произошло так быстро, что они просто не успели. А теперь...
«Я ведь тоже обязана Цунадэ. Если бы она тогда за шкирку не вытащила меня из омута, в котором я усердно топилась, даже не пытаясь выплыть...»
- Думаю, вам все же стоит отдохнуть, - сказала Сакура. – Хотя бы недельку. Думаю, госпожа Цунадэ не будет возражать. Она вас очень ценит.
Шизунэ задумчиво покивала и опрометью ринулась в туалет.
Сакура нахмурилась. Переутомление переутомлением, но то, что Шизунэ периодически наведывается в санузел и возвращается оттуда зеленее весенней листвы, наталкивало на определенные размышления...
«Похоже, ее недомогание на самом деле совсем таковым не является, - сделала закономерный вывод Сакура. – Совсем скоро их с Генмой пара превратится в трио... Давно пора».
Подумав так, Сакура неожиданно поняла, что счастлива. За Шизунэ, за Хинату, за Цунадэ... За себя.
Кажется, устроенная личная жизнь и впрямь делает людей лучше.
При условии, что она действительно устроенная.
Дверь в квартиру Ино была открыта.
«Ну правильно, я ведь предупредила, что задержусь... Она должна была меня ждать», - попытка унять неприятный холодок, прошедшийся по позвоночнику, не увенчалась успехом. Все так же держа в руках не понадобившиеся ключи – позавчера Ино выдала ей дубликат, – Сакура на цыпочках прокралась в квартиру. Ей совсем не хотелось разбудить спящую подругу.
Ино не спала. Судя по голосам, доносящимся из гостиной, она увлеченно болтала с какой-то девушкой. Голос девушки показался Сакуре смутно знакомым; Харуно замерла у косяка, сама не понимая, почему подслушивает вместо того, чтобы пройти в комнату и присоединиться к беседе.
Может, потому, что разговор шел на небезразличную ей тему, но ее участие в нем не было предусмотрено?
- А тебя, я смотрю, на простушек потянуло, - как раз говорила откуда-то знакомая Сакуре девушка. – Кто эта счастливица, за которой ты заезжаешь в клинику «Коноха»?
- С чего ты взяла, что я заезжаю туда за кем-то? – послышался голос Ино.
- А зачем тогда? Я ведь знаю, что ты никогда не болеешь, - девушка рядом с Ино рассмеялась каким-то очень интимным, бархатным смехом. – И потом, в твоей ванной появилась еще одна зубная щетка... Так кто она?
- Щетка? – уточнила Ино.
- Ты знаешь, кого я имею в виду, - возмутилась знакомая незнакомка.
- Она... моя бывшая одноклассница, - после паузы отозвалась Ино. Сакура не поняла, что за чувство прозвучало в ее словах.
В отличие от собеседницы Ино.
- Старая соперница? Ты решила влюбить ее в себя, а потом бросить и таким образом показать, где ее настоящее место? Не знала, что ты настолько мстительна, Ино, - проворковала незнакомка. – Каждый раз я открываю в тебе новые грани...
Сакура не стала слушать дальше. На удивление спокойно открыла дверь, прошла в гостиную. В голове царила гулкая пустота.
- Привет, Ино, - уронила Сакура, бросив быстрый взгляд на бывшую... подругу? Соперницу?
«Любимую».
Какая разница, кем была для нее Ино? Все равно – только игра...
Общие воспоминания, похороненные в письменном столе, общие потери, страстное желание услышать родной голос – тогда, когда было особенно тяжело... или хотя бы прочитать письмо, написанное знакомым четким почерком.
Что значит – неверный адрес?!
Лицо, исполосованное слезами, в первое утро – улыбка, слова, сладкие, как шоколад.
Потому что мне так нравится.
Стоны, которые невозможно сдержать, необходимый минимум слов, на которые попросту не хватает времени, светловолосая голова на собственном плече; следы страсти на белой, неохотно теплеющей коже – «Это ничего? Тебе же на съемки...» – «Ничего».
Каждый одинок от рождения. Мы можем избавиться от одиночества только на краткое время. Ты знаешь, как.
- Может, познакомишь нас? – осведомилась Сакура, глядя уже на девушку, которая фамильярно обнимала Ино за плечи. Девушка была ухоженной и очень красивой, только красота ее казалась не нежной и утонченной, как у Ино, а дикой. Яростной. Агрессивной. Темные волосы, убранные в модную прическу, большие карие глаза, стильная одежда – бриджи и блузка, расстегнутая на две верхние пуговицы; эта девушка явно не была склонна к компромиссам.
Она идеально дополняла Ино – так, как черное дополняет белое.
«Наверное, тоже была моделью, - отстраненно отметила Сакура. – А может, а сейчас...»
- Это Тен-Тен, - Ино, похоже, смутилась. Но почему-то не покраснела – побледнела. – А это Сакура...
- Приятно, - кивнула Тен-Тен, не выпуская плеча Ино, которая безуспешно пыталась встать.
- Я не хотела вам мешать, - учтиво сказала Сакура. Собственное лицо казалось ей деревянным, улыбка далась с трудом: - Извините.
«Я дергаю за ниточки, и губы растягиваются, складываясь в любезную гримасу; дерг-дерг.
Этот шоколад горький, Ино. Действительно горький».
- Ничего страшного, - отозвалась Тен-Тен без ответной улыбки. Ино сидела, не двигаясь, и смотрела на Сакуру так, будто не верила собственным глазам.
«Она, наверное, не думала, что у меня все серьезно. Может, ей даже жаль. Она-то привыкла к другому...
Ничего. Я всегда быстро училась – научусь и на этот раз. Смогу... без нее».
- Вот, - Сакура швырнула свои ключи на журнальный столик у дивана, - думаю, вам они нужнее, Тен-Тен.
- У меня уже есть, - заметила та.
- Вдруг потеряете? – задумчиво предположила Сакура. – Скажем, по дороге домой... поздней ночью.
- Ты что, угрожать мне вздумала?.. – глаза Тен-Тен нехорошо сузились.
- Ни в коем случае, - на этот раз улыбка Сакуры получилась почти естественной. – Меня это больше не касается. Будут проблемы со здоровьем – обращайтесь, - добавила после паузы.
И ушла.
Вроде бы Ино что-то кричала ей вслед, а Тен-Тен уговаривала подругу не беспокоиться попусту; потом послышался звонкий шлепок – может, пощечина, может, что-то еще...
Сакура не солгала. Это ее действительно больше не касалось.
Я медик.
«Медики должны уметь... отсекать. Чтобы потом не было больнее», - подумала Сакура. Краем сознания удивилась – это действительно мои мысли? Такие равнодушные?
Подтвердила – да, мои.
«Что я для тебя значу, Ино?
Зачем я нужна тебе? Чтобы самоутвердиться? Показать, как далеко ты продвинулась по сравнению с неудачливой бывшей подругой?»
Эти вопросы больше ее не тревожили.
Она шла вдоль ночной трассы, и бесконечная дорога ложилась под ноги обледенелым лыжным спуском – не смотри по сторонам, Сакура. Вперед, только вперед...
А до весны еще далеко. Неделя – почти как вечность. Сонливость, авитаминоз, секущиеся кончики волос, и от мороза не чувствуешь щек, не чувствуешь сердца; это хорошо. Кто сказал, что холод жесток? Он как мягкий обволакивающий кокон, в который можно спрятать все проблемы; не думать. Не надеяться, не ждать, оставить все позади и просто идти...
«Со временем у неудачников вырабатывается собственная философия. Они продолжают жить... И больше ничего не боятся. Даже одиночества. Мое сердце в темном болоте – ну и что? Я снесу. Снесу все, и не пролью ни слезинки – только улыбнусь навстречу наступившему дню.
Никто не узнает, как мне тяжело. Никто и не захочет узнать – я ведь неудачница. У меня нет ни единого по-настоящему близкого человека, и все достижения мои – прах, и талант мой – ноль, и слова мои – суета сует, и жизнь моя – пуста, искусственна. Я бегу от нее, бегу от тебя, как от ее несостоявшегося смысла, я жалею, что не могу найти своего имени на страницах твоего дневника, своего места в твоем романе, но – ничего не поделаешь.
Я неудачница. А неудачницы привыкли смиряться. Отстраняться от того, что причиняет боль, и идти дальше, падать и подниматься, и снова падать, и смотреть непонимающе, если кто-то подаст руку.
Неудачницы виноваты сами».
...Сакура растерянно прикоснулась к собственному лицу. Посмотрела на свои руки.
На кожаных перчатках замерзали неосознанные, ненужные слезы.
А третьей встречи не произошло...
…- И представляешь, - горько пожаловалась Сакура, дергая за коктейльный «зонтик», - после всего этого я снова только о ней и думаю. Вспоминаю… все-все, еще со школы. Прокручиваю в голове, так и сяк прикидываю, что желать дальше. Не поверишь, я бы на коленях перед ней прощения просила… Если бы знала, что от этого что-то изменится. А то вот так, вместо любой другой… Знаешь, я, наверное, с ума схожу. Мне уже начинает казаться, что даже это лучше, чем… без нее. Опять. Как ты думаешь, может, она меня приворожила? Или шоколад чем-то накачала?
- Есть такие средства, - отозвалась Темари.
Ей очень шла короткая юбка. Сетчатые черные шорты и такие же рукава футболки, прилагавшейся к юбке, дополняли картину. Последний штрих вносил широкий шарф песочного цвета, по конфигурации здорово смахивающий на плащ.
Цветомузыка в «Райском уголке» была отключена, так что диких отсветов на всем этом добре не наблюдалось.
«Почему я всегда звоню ей, когда мне хреново? И почему она не посылает меня подальше?»
- Виагра? – Сакура знала, что серьезной ей не бывать. Она на это физически не способна – потому и сумела в свое время жить-без-Ино. Научилась.
«Я – отпетая эгоистка. Даже не дала ей ничего сказать...
Хотя что уж тут говорить. Все понятно и так».
- Практически, - Темари не стала смеяться. – У тебя ведь давно никого не было?
- Значит, вот откуда такая страсть, - поняла Сакура. – Любовь во флаконе... Интересно, зачем ей это понадобилось?
- Есть такая порода людей, - в красивом контральто Темари не прозвучало ни единой трагической нотки, - которым доставляет удовольствие мучить кого-то. Когда они находят достойную жертву... Они не отпускают ее так легко.
- Ты говоришь так, будто сама прошла сквозь это, - вздохнула Сакура. Пить коктейль она не желала; у нее было подозрение, что в ближайшие несколько лет вообще не сможет притронуться к сладкому.
В груди болело. Так, будто под кожей ворочалось что-то... живое. И никак не могло выйти наружу.
«Фиговый из тебя доктор, Сакура. И операции на сердце – явно не твой профиль...»
- А я и прошла, - Темари усмехнулась – безупречно вежливый оскал, в котором, однако, чувствовался неприкрытый вызов.
- Ты тоже была... с ней? – Сакуре не хотелось спрашивать – она знала и так.
Внутренности – неаппетитное месиво, сплошная каша.
В ребрах – трещины; переломы.
А сердце – огромный, тяжело пульсирующий комок болезнетворной плоти.
«Вырви его... и брось от себя».
- Нет, - вдруг сказала Темари. Вызывающий оскал исчез без следа, и взгляду Сакуры предстало лицо обычной женщины, уставшей после полного рабочего дня.
- Нет? – Сакура посмотрела на Темари недоуменно. – Но я думала...
- У меня ничего не было с Ино, - Темари покачала головой. – Да, мы обе посещали «Райский уголок», но почти всегда – отдельно. Я уже один раз обожглась, связавшись с собственной моделью, и не собиралась повторять своих ошибок. Идея о наших отношениях с Ино могла прийти в голову разве что этой психованной Таюйе, - Темари отчетливо скрипнула зубами.
- Чего? – выговорила Сакура. Она уже ничего не понимала.
Только видение переломанных ребер и кровавой каши куда-то исчезло.
- Таюя – финансовый директор компании, конкурирующей с «Суной», - объяснила Темари. – Ей было выгодно переманивать к себе в «Звук» наших ведущих моделей. А если они еще и мои предполагаемые любовницы... Тут все методы хороши. Мы с Таюйей уже не первый год враждуем, история с Тен-Тен была не началом нашей вражды, а скорее кульминацией.
- Тен-Тен?! – выпалила Сакура.
- Модель, с которой я связалась... и которую Таюя переманила в «Звук», - просто объяснила Темари.
Простота эта, как почудилось Сакуре, была какой-то ненастоящей. Натянутой.
Она вдруг вспомнила, где видела Тен-Тен до своего неожиданного визита к Ино.
Здесь, в «Райском уголке», дня за два до памятного расставания; Тен-Тен сидела за одним столиком с Темари. Помнится, они еще ссорились...
Вот почему голос Тен-Тен и ее модная прическа в лучших китайских традициях – два пучка – показались Сакуре такими знакомыми.
- По правде говоря, Тен-Тен и сама хороша, - со вздохом добавила Темари, - это ведь она меня соблазнила в свое время. Ухитрилась, паршивка, подсыпать в мой кофе что-то вроде этой самой виагры. А потом первой привела меня в «Уголок», - в голосе Темари слышалось неприкрытое восхищение пополам с ностальгией по прошедшим временам.
- Тен-Тен... познакомилась с Ино в «Звуке»? – спросила Сакура.
- Не знаю, - Темари пожала плечами.
- А эта Таюя... она соблазняла твоих моделей? Или просто переманивала? – не сдержалась Сакура.
Темари нахмурилась:
- Ты могла бы догадаться, что мне не особо хочется говорить на эту тему.
Сакура подумала.
- А ты не заливаешь? – спросила наконец.
- Все, что я тебе сказала – такая же правда, как и то, что доказать наличие возбуждающего средства в твоих сладостях невозможно, - подсказала Темари. – Если честно, я очень сомневаюсь, будто Ино подсунула тебе «виагру» в шоколаде, как бы заманчиво это ни звучало. У твоей страсти вполне может быть естественное объяснение.
- Ты... слишком сладкая, - сказала Сакура. – Несмотря на показную суровость, ты... Так карамельно в жизни не бывает!
- Правда? – хмыкнула Темари. – Может, ты до сих пор не разобралась со своими проблемами именно из-за святой веры в то, что «не бывает»? Знаешь, если бы я считала, будто чудеса не случаются, а кругом нет ни единого просвета, я не смогла бы так долго управлять «Суной»... без убытков даже в самые сложные времена. Вспомни, те, кого ты знаешь, те, кто счастлив – разве они размениваются на мелочные подозрения?
Сакура молчала. Вспоминала, как Цунадэ пару раз отлучалась с их совместных пикников для конфиденциальных телефонных разговоров, безбоязненно оставляя Сакуру наедине с Наруто; как Генма однажды заехал в «Коноху» с другом, у которого на лице был не особо симпатичный шрам, а друг краснел и пялился на Шизунэ так, что в конце концов она сама напомнила ему о правилах приличия; как, вернувшись с вызова чуть раньше, Сакура застала Хинату сидящей спиной к оравшему телевизору и зачем-то прикладывающей фотографию Недзи к снимку своей младшей сестры… и как завсегдатаи «судьбоносного» «Уголка» всякий раз глазели на красавицу Конан, казалось, даже не замечавшую этих взглядов. Ее мысли были далеко… с Айко.
- Не только они, - продолжила Темари. – Все, кто сумел прожить вместе достаточное количество времени... Они не делали трагедию из обычных неурядиц. Притирались, уживались, шли на компромисс. Есть, конечно, и то, чего не прощают... Но это каждый решает для себя сам. Если ты вообще не умеешь прощать – тогда чего расстраиваешься, расставшись с кем-то? Тебе должно быть гораздо лучше одной.
- Ты не понимаешь! – возмутилась Сакура. – Я же люблю ее!
- А раз любишь – учись прощать, - прищурилась Темари. – Не замечать.
- Но я не могу... – попыталась возразить Сакура. – Я люблю ее, а она...
- Насколько мне известно, Ино никогда не проявляла инициативу в отношениях, - сообщила Темари. – Я ею, правда, не сильно интересовалась... Но у нее не такой характер. Если, увидев тебя только мельком, она тут же пустилась на поиски, это уже о чем-то говорит. При этом, учти, она ни на что особо не рассчитывала.
- Как это – не рассчитывала?! Я ведь люблю ее со старшей школы! – вскипела Сакура.
- А ей ты об этом говорила? – осведомилась Темари чуть насмешливо.
- Говорила... что люблю, - нашлась Сакура.
- И как давно, упоминала? – уточнила Темари.
Сакура медленно покачала головой.
- Она не умеет читать твои мысли, - сказала Темари. – А насчет этих «люблю» после постели... или в процессе... Мы, женщины, часто говорим подобное. Чувствительны, понимаешь, до крайности... Таким словам нельзя верить. Ино это отлично знала. Как и то, что ты ночевала у меня по крайней мере один раз.
- Я сказала ей, что между нами ничего не было, - возмутилась Сакура.
- Но ты ведь ей не поверила, - заметила Темари. – Ты ей даже шанса объясниться не предоставила. Просто ушла, воспользовавшись удобным предлогом. Понимаешь, как это выглядит со стороны?
Сакура схватилась за голову.
- Вот-вот, - удовлетворенно кивнула Темари. – Бедная Ино любит тебя еще со времени вашего школьного «соперничества», а ты бегаешь за каждым симпатичным парнем, отнекиваешься, когда она приглашает тебя к себе домой, ее вообще не приглашаешь, бежишь от нее, как от огня. Вывод? Она тебе и как подруга не очень нужна, а если еще и признается... Ты ее возненавидишь. Вот девочка и решила сначала чего-то добиться, чтобы стать тебя достойной. Ты ведь в школе наверняка была сильнее ее?
Сакура подавленно опустила взгляд, что можно было считать знаком согласия.
- Конечно, она и не надеялась, будто ты поедешь с ней, - продолжила Темари, - но не предложить тебе этого не могла. В отличие от некоторых, она поставила себе цель – во что бы то ни стало добиться твоего внимания – и не собиралась отказываться от нее так легко, ссылаясь на «несбыточную мечту». Она регулярно звонила и писала тебе, не обращая внимания на твой нелюбезный голос по телефону и редкие немногословные ответы. А потом... ты переехала, дав ей неверный адрес.
- Я не специально, - попробовала оправдаться Сакура, но Темари отмахнулась от нее, как от назойливой мухи:
- Думаю, она пыталась тебя найти. Возможно, даже приезжала в ваш родной город, наводила о тебе справки… Представь, каково ей было, когда она узнала о твоих мужчинах. Должно быть, как раз тогда она и познакомилась с Тен-Тен, - лицо Темари не изменилось при упоминании этого имени, но что-то в глубине морских глазах дрогнуло. – И вот, через некоторое время она обнаруживает тебя рядом с «Суной», в которой, как ты знала, она и работает. Только пришла ты в «Суну» совсем не затем, чтобы найти ее… А для того, чтобы встретиться со мной.
- Ты тогда хватила лишку, - Сакура попыталась перебить Темари, но та живо вернула себе пальму первенства:
- Стерва Таюя и все, связанное с ней и Тен-Тен – пожалуй, единственное, что может вывести меня из равновесия. Да и потом, ты неплохо целуешься…
Сакура подавила тяжкий вздох.
- Ты ведь уже представила, о чем подумала Ино, когда увидела нас с тобой? – Темари задала риторический вопрос. – Она поняла, что ты встречаешься с женщинами… и что в любой момент могла отыскать ее. Просто именно она тебе не нужна. Ты бы сдалась уже на этом этапе, но Ино не из таких. Иначе не стала бы сначала лучшей моделью, а потом знаменитой телеведущей… Она решила попытаться еще раз. Наверное, подумала, что, если тебе нравятся блондинки, то у нее есть шанс, - Темари ухмыльнулась.
Сакура хотела возразить, но Темари предупреждающе подняла руку:
- Дослушай. Ино узнала в «Уголке» о том, что ты – ученица самой Цунадэ Сендзю. Ты бы уже сразу навоображала себе соблазнение бедной Цунадэ или ее третьего мужа с целью забраться в их общий кошелек, как вариант – получить непыльную работенку… А Ино было все равно. Она запаслась тюльпанами и приехала к тебе. Зная, что ты можешь не захотеть с ней даже разговаривать… Как раньше.
- Она меня будто похитила, - вынужденно согласилась Сакура, вспомнив, какая манера водить у Ино. – И потом…
- Она тебя соблазнила, - подсказала Темари. – Она имела прекрасное представление о том, что это может быть единственный раз наедине с тобой, что завтра ты уйдешь и снова забудешь о ней… И все-таки она была счастлива. Потому что не делила счастье на «здесь» и «там», «сейчас» и «потом».
- Но она никак не пыталась стабилизировать наши отношения, - заметила Сакура.
- Она ждала, что ты сделаешь первый шаг, - с нескрываемой иронией отозвалась Темари. – И, кстати… ключи от квартиры не в счет?
- У Тен-Тен тоже были эти ключи, - Сакура опять покачала зонтиком в коктейле, не глядя на собеседницу.
- Думаю, когда ты застала их с Ино, Тен-Тен как раз собиралась отдать ключи, - Темари улыбнулась, и эта ее улыбка как-то неуловимо отличалась от предыдущих. – Незадолго до этого мы с ней, наконец, пришли к компромиссу… Или его подобию. Ты застала процесс передачи ключей во всей красе. Бедная Ино пришла в такой шок от твоих варварских действий, что даже объяснить ничего толком не смогла. Закатила Тен-Тен нехилую пощечину, между прочим… Ничего, ей полезно. Поскромнее будет.
- Но… как же… - Сакура слов не находила.
Все снова перевернулось вверх ногами, и существование Принцессы оказалось вовсе не таким легким и беззаботным, каким оно представлялось Неудачнице.
- Я тебе так скажу, - подытожила Темари. – Хочешь потратить всю жизнь на погоню за призраками и безосновательную ревность – дело твое. Хочешь видеть в тени песчинки целый мир, полный полуночных кошмаров – видь. Хочешь страдать по пустякам – страдай. Это твоя жизнь, тебе и решать, что с ней делать. Если тебя интересует мое мнение – иди к Ино. Можешь даже не извиняться; она тебя все равно простит. Любовь – такая штука… - вид у Темари был почти мечтательный. Перебрала своих коктейлей, наверное.
- Ты чушь городишь, - возмутилась Сакура. – Зачем ей такая, как я? Я же неудачница…
- У тебя полная лажа с самооценкой, - высказалась Темари. – Как и у многих, впрочем. Пойми ты, наконец, что любят не за то, чего ты добился. И даже не за внешность. И вообще – не «за», а скорее «вопреки». В противном случае это не любовь, а корысть. Скажи, если бы у Ино не было ни гроша за душой, ты бы отказалась от нее?
Сакура фыркнула.
- Я бы помогла ей пережить трудное время! Она бы справилась, я знаю.
- А если бы Ино не была телеведущей? Если бы ее никто не знал?
- Было бы гораздо лучше, - без раздумий ответила Сакура. – А то я уже раза три от журналистов бегством спасалась… И на полосы газет попасть в компании Ино меня как-то не тянет. Мне ни капельки не стыдно, но у нее ведь могут возникнуть проблемы…
- Сакура… – Темари, кажется, впервые назвала ее по имени. – А что бы ты сделала, если бы Ино была неизлечимо больна? Если бы у нее не осталось ее красоты и она не смогла бы проводить ночи в твоей постели?
- Я бы ее вылечила, - Сакура напряглась. – Я бы…
- А если нет? Если даже ты, один из талантливейших медиков города, поддерживаемый самой Цунадэ Сендзю, не смогла бы этого сделать? – Темари смотрела испытующе.
Сакура сжала кулаки.
- Я… Я… Я бы ее не оставила.
- Ты уверена в этом? Ты ведь знаешь, как мучительно ухаживание за неизлечимо больными. Они разлагаются у тебя на глазах, а ты ничем не можешь помочь. Ты еще молода, природа требует своего, а…
- Перестань! – оборвала Темари Сакура. – Плевать на природу! Плевать на неизлечимые болезни! Я не допущу, чтобы такое случилось! Я никогда ее не брошу!
- Не кричи так, - невозмутимо посоветовала Темари. – Люди смотрят.
Только тут до Сакуры дошло, что она и вправду кричит, да еще и встав из-за стола. Того и гляди, секьюрити набежат…
- Ты молодец, - Темари тоже поднялась, - я в тебе не ошиблась.
- Почему ты начала встречаться со мной? – отдышавшись, спросила Сакура. – Я же на самом деле тебя не привлекаю… как девушка.
- Привлекаешь, - возразила Темари, - но не так, как могла бы.
- Тогда зачем?
- А мне понравилось с тобой болтать, - Темари улыбнулась немного хищно. – Ты неординарная личность… доктор. Зелена, наивна и до боли откровенна – прямая противоположность Тен-Тен. Ну и потом, ты симпатичная.
- В каком месте? – удивленно вопросила Сакура.
- У тебя очень милый широкий лоб, - улыбнулась Темари.
И поцеловала Сакуру в этот самый лоб – прежде, чем та успела глазом моргнуть.
При этом смотрела Темари куда-то в сторону…
Охваченная внезапным подозрением, Сакура сбросила руки Темари со своих плеч, круто развернулась на отсутствующих каблуках – и увидела Ино, стоявшую неподалеку. Ино смотрела на Сакуру и Темари внимательно, не отрываясь.
Оставалось только гадать, что она успела услышать.
Судя по тому, как Ино медленно, будто в замедленной съемке, развернулась, собираясь уходить, услышала она достаточно. Только вот истошных воплей Сакуры, похоже, уже не застала…
- Ино, подожди! – Сакура бросилась вдогонку.
«Подожди, ты ведь не только моя мечта, ты человек, настоящий, реальный, из плоти и крови, не мой вымысел, я хочу узнать тебя ближе, так близко, как это только возможно, дай мне еще один шанс, пожалуйста, я запуталась в себе, но одно я понимаю: мне тепло, когда ты рядом, и в первый раз я видела на твоем лице такую яркую улыбку… после нашей первой ночи.
И сейчас, пусть я не знаю тебя так хорошо, как мне хотелось бы – я люблю тебя, не вымышленную Принцессу.
Я люблю тебя».
Перехватить подругу до авто Сакура не успела. А потом погоня утратила смысл; Ино всегда водила так, будто собиралась стать новым Шумахером.
Темари в «Уголке» философски повела плечом и заказала себе новую порцию коктейля.
Она ничуть не сомневалась – Сакуре никогда не распутать заботливо скормленное ей макраме из вымысла и правды… Да и нет в том нужды.
В конце концов, главное она уже поняла.
- А что это за девушка в последнее время встречает тебя из клиники? – спросила Шизунэ. Она выглядела немного лучше; Сакура подумала, что ей и правда не мешало бы отдохнуть. Еще лучше – уйти в заслуженный декрет, но этого от нее вряд ли дождешься. – Я сегодня присмотрелась – она поразительно похожа на одну известную телеведущую…
- Сегодня?! – Сакура выглянула в окно. Машина Ино стояла, припаркованная у клиники; сама Ино нашлась возле авто. Судя по виду Яманака, она явно нервничала.
- Ну так кто она? – заговорщицки шепнула Шизунэ.
Сакура улыбнулась:
- Моя любимая.
И направилась к лестнице, не обращая внимания на округлившиеся глаза Шизунэ.
Она не хотела заставлять Ино ждать – та и так прождала достаточно… Жизнь.
«Возможно, шоколад все же бывает по-настоящему сладким?..»
А на третий раз Принцесса поцеловала Неудачницу – и случилось чудо.
Потому что на самом деле неудачников не существует.
Главное – понять это.