*149-й свиток*

[svitki-svitki]

Название - Просто останься
Часть 3.
Автор – bannshi
Пейринг – Саске/Наруто, Орочимару/Цунаде (намек) и многие другие
Рейтинг – от PG-13 до NC-17
Жанр – экшн, романс, юмор
Размер – макси
Статус – закончен. 17 глав.
Дисклеймер – все герои принадлежат Кишимото
Саммари – Саске встал на сторону Альянса потому, что пожелал вернуться домой. Но это не единственное и не главное его желание.
Размещение – запрещено
Предупреждения – ООС; жестокое AU относительно канона, так как писалось полтора года назад; легкая ирония по поводу великой пафосности манги. Мадару сделают и без подкрепления из мертвых Хокаге.

Внутри у Джуби было сыро и темно, словно в бездонной бочке, и отвратительно воняло перебродившим сакэ.
«Наверно, столько б не выпил даже извращенный сэнсэй…» - растерянно подумал Наруто с опаской оглядываясь по сторонам.
Вязкая темень напрочь залепила глаза - он тыкался носом в ее мягко обволакивающее брюхо, как только что родившийся беспомощный кутенок. И пробирался вперед неловкими шажками, спотыкаясь о собственный неровный стук сердца, странно материализовавшийся в виде колдобин под ногами.
Активировав микро-Расенган, подвесил его на ладони тусклой лампадкой. Пугать призрачных жителей этой кромешной тьмы, непривычных к яркому свету – а Наруто находился в дерганно-непререкаемой уверенности, что тут такие водились – совсем не хотелось. Ведь с переполоху призраки почему-то нервные, того и гляди набросятся сгоряча, даже «здрасьте» не сказав…
Слева, оттуда, где грохало сбивчиво-надрывно, к нему медленно приближалась вереница малюсеньких звездочек, похожих на переменчивые болотные огоньки. Наруто тут же насторожился, заприметив ее по-шинобьи вышколенным боковым зрением.
- Если ты привидение, то знай – я тоже нервный! – выдохнул сипло. – И у меня есть Расенган! – поднял руку повыше, озаряя утробу Джуби мерцающим голубоватым свечением.
Внезапно громко хлюпнуло, будто кто-то большой завозился в трясине. И тотчас успокоилось, не выдавая себя даже вкрадчивым шорохом.
Раскалившиеся от волнения уши мерзопакостно залепила тревожная тишь. Коснулась-мазнула ледяными пальцами - от неожиданности Наруто чуть не подпрыгнул на месте.
- Эй, звери, вы тут? – позвал шепотом. - Я же обещал, что вытащу вас! Если вы объединитесь, как сделали мы, то вам не нужно будет общее тело, чтоб получить безраздельную силу. Вас больше не сможет взять под контроль ни единый человек, даже покруче Рикудо. Ну, разве что, вы сами захотите помочь. Соберитесь с духом – и сможете разорвать эту оболочку!
В ответ глухо зарычало, из липкого сумрака проступили туманно расползающиеся бесформенные фигуры.
- Мы тут… - болезненно прохрипел Четыреххвостый. – Каждый из нас мечтает освободиться, но мы бессильны. Ошейники, надетые Мадарой, не позволяют использовать нам чакру по своему усмотрению.
Раздался заунывный вой, раздраженное шипение и нетерпеливый треск подкрылков – словно кто-то запустил автоматическую трещотку.
Навязчивый звук шел отовсюду. Сначала вкрадчиво-тихо, потом все напористей.
И, наконец, сливаясь в единый невероятно гулкий шум, грянул разъедающе-оглушительно, как мощная лавовая струя.
Наруто невольно схватился за голову – казалось, она раскалывается на части. Не отпускало ощущение, что его, беспомощно распластанного по огромной наковальне, без остановки прессует здоровенный молот.
- Эй, эй! Потише можно? Или не все сразу, а то у меня сейчас башка взорвется! – стараясь перекричать не прекращающийся поток какофонии, Наруто заголосил во всю глотку. – Да не паникуйте вы так. Я ж тут, чтобы помочь. И помогу – даю слово будущего Хокаге!
Душераздирающий вопеж возымел действие – Хвостатые немного угомонились.
Наруто мысленно хмыкнул.
«А некоторые унылые козлы еще пыжились иронизировать, что я постоянно громко ору. Это ж были стандартные тренировки! Хороший ниндзя должен копить разные умения – когда-нибудь обязательно пригодятся», - оскалился самодовольно.
- Я разобью замки на ваших ошейниках Расенганом, - засуетился деловито. - Мы с Курамой обменялись, и у меня полно свеженькой Лисьей чакры! – взвился с воодушевлением, так и прущим изнутри пламенными всполохами.
Сгустившееся пространство всколыхнул едва уловимый печальный ропот, и вдруг зависло напряженное молчание. Чудилось - всех, кто пропал в этом глубоком погребе, отрезало от внешнего мира наглухо захлопнувшейся дверью.
- Ну, раз никто не решается, то придется сказать мне, - сипло ухнул Сон Гоку. – Ты не можешь использовать чакру Десятихвостого потому, что часть ее, извлеченная из братьев КинГин, использовалась для создания замков. Если ты применишь ее, замки на ошейниках станут еще крепче.
- Нет проблем, - спокойно откликнулся Наруто. – У меня и своей чакры, более чем достаточно. Я сооружу грандиозный Расен-Сюрикен, и он сточит замки в считанные секунды!
- Достаточно спилить лишь один засов, - пояснил Четыреххвостый. – Освобожденный Биджу поможет остальным. Но дело в том… - замялся, не решаясь продолжить, и гурьба Хвостатых зашелестела взбудораженными вздохами. – Если ты начнешь открывать замок и разрушишь его на половину, то остановить дзюцу уже не сможешь… Замок будет тянуть из тебя чакру, пока не сломается… У меня нет уверенности, что твоей человеческой чакры хватит. А режим сеннина внутри Джуби использовать невозможно, природные потоки зациклятся сами на себе.
- Не беда! – бойко вскинулся Наруто. – Ты просто не знаешь, сколько у меня своей чакры! – приосанился, стараясь выглядеть как можно убедительнее.
На самом деле запасы чакры держалась практически на пределе – просто не успевали пополниться и восстановиться. Но отступать, цепляясь за собственную жизнь и ставя под удар тысячи тысяч, Наруто не собирался.
- Подумай хорошенько, мальчик, - заботливо замурлыкала Ниби, - сейчас ты измотан тяжелым боем, чакры может не хватить…
- Я дал слово – и сдержу его, - поджав губы ровной полоской, Узумаки сложил печать Буншина.
- Подумай хорошенько, малыш, - обеспокоено застрекотал Чомей. – Освободишь нас в другой раз…
- Великий извращенец учил меня не откладывать жизнь на потом! – Наруто запальчиво встрепенулся. – Второго раза может и не представиться! – решительно закрутил стремительную искристо-синюю спираль. – Гони свой замок, Сон!
Биджу признательно заколыхали хвостами – они никогда еще не видели в людях такой уверенной жертвенности. Выходит, они просто не знали, кто такие - настоящие люди.
- Вот, - Четыреххвостый брякнул тяжелой цепью, понимая, что упрямого мальчишку не переспорить.
- Ну, держись! – Наруто залихватски взвился и метнулся к замку.
Расенган сделался пронзительно-синим и бешено завертелся, разбрызгивая по сторонам мириады искр. Крохотные огоньки плавно кружили и оседали на дно темноты, сверкая подобно уперто-покладистым светлякам, способным озарить даже самую непроглядную ночь.
Темнота вокруг начала расступаться. Оболочка тела Джуби истончилась, стала зыбкой, полупрозрачной. За ней, как за закопченным стеклом, начали прорезаться фатомные абрисы реальности.
До середины замка осталось всего ничего, однако дзюцу в руке Наруто заметно поблекло, зримо выцвело под мертвенным светом Луны, взошедшей в зенит на воле.
- Еще не поздно! – горячечно взбрыкнул Кокуо, ударяя копытами по ненавистной цепи. – Ты еще можешь остановиться!
- Наруто, послушай, - Сон Гоку ненавязчиво потянул ошейник на себя. – Попробуешь, когда накопишь достаточно чакры…
- Нет времени, - сухо отрубил тот. – Мадара ждать не будет.
Расенган неприятно взвизгнул, стоило воздушному лезвию пройти заветную черту. Четкий рисунок эфемерного сюрикена выгнулся угодливыми буграми и стал похожим на раздавленный лотос. Завядший, умирающий, постепенно уходящий в кромешный мрак небытия…
Но не смирившийся! Лепестки снова наполнились отчаянной синью и пружинисто расправились, напитавшись непримиримой энергетики. Расенган победоносно запел.
- Откуда в этом мальчишке такая нечеловеческая сила? - ошарашенно забулькал Сайкен.
- Он верит в себя! – уважительно откликнулся Йонби. – И в своих друзей! – с яростью рванул цепь, взвыв от обжигающей боли.
Замок с бряцаньем распался на две половины - они рухнули в необъятную пучину затаившейся тьмы.
- Я свободен! – ликующе пробасил Сон Гоку, подхватывая безвольно осевшее тело Наруто.
И вдруг обреченно застыл.
- В нем ни капли чакры… - уперился в бледное лицо мальчишки остекленевшим взглядом.
- Давай же, малец, очнись! – Шукаку с ожесточением потрепал Наруто по щекам. – Я видел тебя в бою, я знаю, на что ты способен, что можешь! Или ты такой же слабак, как и твой рыжий прихвостень?
Грудь Наруто едва заметно приподнялась, приоткрытые в триумфующей улыбке губы вырвали у смерти пьяный вдох…
Но через секунду пустые луны зрачков закатились под усталые тени век.
- Он уходит, - взволнованно затрубил Исобу. – Нельзя отпустить!
- Отойдите все! – Мататаби порывисто отодвинула собратьев. – Я покажу ему, зачем он должен выжить!
…*Теплый сентябрьский день – самое начало бабьего лета. Тихий ветерок игриво треплет волосы, укутанное дрожащей дымкой солнышко не печет, а бережно целует лоб и скулы. Он лежит на уже утратившем упругость травяном покрове, нежась под огненной сенью раскидистых кленов. Спелые колосья склоняют тяжелые головы и щекочут ноздри, а поздние цветы невесомо касаются рта, дразня опьяняющим ароматом. Он счастливо улыбается, пытаясь поймать губами ласковые кленовые ладошки. Но, ангажированные бризом на медленный танец, едва огладив щеки, они вновь ускользают ввысь.
Яркие листья, похожие на растопыренные жабьи лапки, сыплются непрекращающимся потоком, и вскоре он уже полностью укрыт ими, как мягким одеялом. А сердце откликается приятно тянущей болью – он вернулся…
Он не помнит как и где путешествовал… Не помнит, что видел, и что оставил…
Но самое главное – он вернулся*.
Вверху – в просветах между трепещущим золотом живого пламени – хрустальное небо. Высокое и синее-синее, с неторопливо плывущими стадами ослепительно белых облаков. Отросшая челка падает на лицо. Он откидывает ее рваные темные пряди, чтобы лучше видеть, как размеренно меняют форму снежные кручи, и широко распахивает глаза.
И в глубине умиротворенной ночи вспыхивает смелая дневная звезда.
Он вернулся домой – туда, где его помнят и ждут.
…Наруто конвульсивно закашлялся и с громкими всхлипами глотнул-потянул душный воздух.
- Черт, простите, - покраснел смущенно. – Я не планировал завалиться спать в такой ответственный момент. Но мне привиделись облака… Теперь я понимаю, почему Шика, когда их считает, дрыхнет на яву! Они ж гипнотизируют – бегут-бегут… - заскользил отстраненной синью по сияющим мордам Хвостатых.
- И прибегают вовремя! – Сон Гоку радостно хлопнул Наруто по плечу, выбывая из невольного оцепенения. – Спасибо тебе большущее от всех нас!
Биджу тут же благодарно загалдели, каждый приязненно приобнял-пригладил спасителя хвостом.
- Но, блин, - Наруто озадаченно почесал темечко. – Вы же сами все сделали, пока я тут валялся…
- Ты сделал для нас то, что не сделал ни единый человек, Наруто! – торжественно произнес Сон Гоку. – Ты подарил нам свободу и подсказал, как с ней поступить! И ради нашей свободы поставил на кон свою жизнь!
- А-а, - небрежно отмахнулся Узумаки. – Я хорошо играю в карты, даже когда не мухлюю. Извратный сенсэй научил! – улыбнулся задиристо-лучезарно. – Не то, что некоторые Хокаге-неудачницы!
Биджу расслабленно расхохотались.
- И что ж вы намереваетесь делать теперь? – спохватился Наруто. – Тебя, наверно, избрали главным? – почтительно поклонился Четыреххвостому.
- Просто у меня немалый опыт руководящей работы. Я долго был Царем обезьян! – тот важно надулся и забарабанил в грудь, вызывая приглушенное хихиканье собратьев. – Мы поможем шиноби Альянса отстоять свою свободу. Только дай нам немножко времени на освоение координации мыслей и действий.
Биджу загудели, дружно соглашаясь.
- Но и тем не вернем наш неоплатный долг перед тобой, - Сон Гоку решительно рыкнул. – А потом мы уйдем на Луну, чтоб не мешать людям строить новый мир. Но никуда не денемся, ведь наша чакра – сама природа. Она на земле повсюду. И если мы тебе понадобимся, только призови свою стихию – она передаст нам.
- Ну… Черт! Вы все такие классные, – Узумаки растроганно захлюпал носом. – Я б еще б с вами поговорил, но мне пора уже с Курамой меняться, а то там Саске без присмотра остался, - нервозно задергался. - Надеюсь, мы сможем попрощаться по-человечески, когда этот гадкий Мадарин концерт закончится.
- Обязательно! – рьяно норовя перекричать друг дружку, хором заревели Хвостатые.
Зажав многострадальные красные лопухи, Наруто скоренько ретировался в свое тело – пусть теперь у Лиса от этой неугомонной компашки голова опухает.

Мадара раздраженно шикнул, выкинув Саске из Цукиеми. Тот бессильно рухнул под защиту шаткого Сусаноо, но тут же попытался подняться, неловко опираясь на колено. Грудь его вздымалась судорожно-часто, а из глотки вырывались такие громкие хрипы, что перекрывали даже рев Джуби. Ну, может, и не самые душераздирающие, как грезилось, но Мадара слушал их с упоением, извращенно выхватывая из кромешного шума боя.
Лицо Саске практически закрывала взмокшая путаница волос, но Мадара видел вожделенные кровавые ручейки, стекающие по обе стороны подбородка. Еще пару минут, и он дожал бы строптивого гаденыша. Но что-то определенно шло не так…
Наглец Джуби перестал подчиняться, хотя до последней трансформации проблем возникнуть не должно было. Даже бомбометания прекратил, и принудить его возобновить массированный обстрел позиций Альянса не удалось.
Что-то мешало… Что-то очень знакомое…
Мадара постарался придать себе бодрый вид, но упрямо не желающая распрямляться сгорбленная спина, на которую вдруг неподъемной тяжестью навалились латы, и безотчетно втиснутые в грудь плечи, явно свидетельствовали, что владельца здорово потрепали.
Упрямый найденыш оказался на редкость стойким, но сейчас было не до него. Он займется сосунком, когда вновь взнуздает брыкливого монстра.
Мадара прислушался к себе, интуитивно чуя, что ответ лежит на поверхности. Отчетливо ощутил три циркулирующих чакротока. Но откуда три, ведь должно быть всего два – его собственный и энергетика Лиса! Вычленил их направленным вглубь тела Риненганом. Остался странный, разрастающийся хищными побегами, что питались энергетикой Лиса. Он забивал тенкецу скоплениями ядовитой чакры, набухшими, как древесные почки весной. И заставлял остальные потоки бессистемно менять русла.
Так вот оно что! Осененный ужасающей догадкой, Мадара затрясся от ярости.
Проклятый Хаширама! Даже в таком убогом состоянии, он втыкает палки в истинно сансарические колеса его планов своим дрянным Мокутоном! Это его клетки потянули на себя часть энергетики Лиса, мешая слаженной циркуляции!
Прескорбно, но псину придется усыпить. Однако сначала пускай она выполнит последнюю команду хозяина – послужит на славу!
Сатанинская ухмылка перекосила озлобленное лицо. Он натравит Кьюби на бывшего джинчуурики, избавляя себя от всех проблем разом.

- Ну, как рандеву, придурок, успешно? – отхаркиваясь от пыли, надсадно прохрипел Учиха, скорей почувствовав, чем заметив подползающего к нему Наруто. Глаза пекло, словно их опалило прицельным взрывом. Он едва различал окружающее, расплывшееся грязными кляксами. После абсолютной тьмы Цукиеми даже блеклая панорама развороченной боем местности казалась болезненно яркой. Саске видел лишь чудовищные отпечатки на сетчатке, оставленные бесконечной ненавистью предка.
Видел смутную фигуру Итачи, расползающуюся по швам гнилой полотняной куклой – проклятым оберегом. Брат раз за разом с остервенением вырывал ему глаза.
Видел лазерные вспышки-разломы невозможной боли, материально свернувшейся под веками клубком жалящих змей. Острой и жгуче-смертоносной, как клыки гадюки.
С одобрением гомонящий клан, желчно шушукающийся, что такой слабак вообще не достоин быть Учихой.
Бледное заплаканное лицо матери – та умоляла немножко потерпеть, ведь он хороший мальчик, и глаза ему совсем не нужны. Поэтому он просто обязан отдать их брату, чтоб сделать того еще сильнее. Ведь Итачи - будущее и надежда клана вернуть свое истинное положение и восстановить справедливость в Конохе.
Видел неподдельное презрение грубо обрывающего ее отца, подчеркнуто-цинично призывающего не распускать слюни и не сюсюкать с тем, кто бесполезен, бесперспективен и не стоит даже плевка в его сторону.
И падал в тягучую темноту. Необъятную, всепоглощающую, губительную темноту…
- Эй, Саске, ты что, медитируешь, пырясь на меня? – неслабо пихнув Учиху в плечо, Наруто задиристо затряс растрепанной соломой волос.
- Ты пунктуален, болван, - вмиг опомнившись, тот задрал чванливый шнобель прямо в зенит бури. - Я не ожидал, - вяло дернул уголком губы, насилу изобразив подобие товарищеской улыбки, - тебя так скоро, - пробурчал комкано.
- Все пучком! – боевито усмехнулся Узумаки, неуклюже влезая под защитный покров. В голове лихим шквалом носилась радостная мысль, что ублюдок все же ждал его, еще и как, хоть и брешет, не краснея! Иначе не распахнул бы объятья своего костлявого охранника так безоговорочно и приветственно.
– Только вот впечатление такое, будто меня прокрутили в мясорубке, а потом сляпали котлетой и брякнули на жаровню, - выдавил сбивчиво, хватая ртом крепленый настой из воздуха, песка и каменного крошева. Уцепился за булыжники нетвердой рукой, натужно подтянулся, привставая на колени, но тут же безвольно рухнул плашмя.
- Перевернуть? – ехидно пропел Учиха, шлепая по выпяченному заду прижимисто-хлестким взглядом.
- Ты о чем это? – инстинктивно ощутив его, тушка угрожающе зарычала.
- На другой бок, а то точно подгоришь, и у Мадары после твоего употребления возникнет изжога!
- Пару секунд, Саске! – отбивная недовольно зашевелилась и упрямо завертелась на четвереньках, вмиг ожив самым чудесным образом. – Сейчас отдышусь чуток и весь Мадарин огород клонами засажу!
- Глубже, - поощрительно кивнул Саске.
- Извращенец! – тихонько захихикал Наруто, давясь дымом и кашляя.
- Это ты извращенец. И болван - не пойми, о чем думаешь… - Учиха развернулся к товарищу в полкорпуса, напряженно зыркая на предка через плечо.
От земли поднимался плотный черный дым, и явь плыла, закручиваясь в уродливые фантомные образы. Скорчившийся в три погибели, Мадара отчетливо походил на иссохшее крючковатое дерево…
В горле застрял сухой ком нехорошего предчувствия. Дыхание замерло, будто спеклось от дурманной взвеси, раскуренной боем.
В груди неподконтрольно стиснулось, вторя внешнему миру, сжавшемуся в болезненно пульсирующую точку. Саске попытался расслабиться, чтоб пропустить в легкие немножко воздуха, но безрезультатно.
– Глубже дыши, говорю, - выдавил сдавленно. - Чую - сейчас приключится коронный выход главзлодея.
Как в воду смотрел…
Мадара окутался огненной чакрой и затрясся, как в приступе неизлечимой падучей. Пылающая оболочка отделилась от него, постепенно обретая знакомые очертания.
- Держитесь, пацаны, сейчас я противится ему не могу! – заунывно-утробно завыло, разбиваясь о скалы.
- Мне нужно еще совсем чуточку, я не могу отвлекаться, - Наруто отрешенно зажмурился, спешно привязываясь к природным токам. Медитировать в такой обстановке было исключительно тяжело, а пользоваться грязными методами Саске и прицепчиво пялиться в бледную рожу он не собирался. – Вижу, Мадара сумел достать даже несчастных Биджу, как же с ним братья-то кровные общались? – проворчал с иронией, поддерживая непринужденную болтовню. Сейчас почему-то отчаянно не моглось потерять связь с Учихой.
- За глаза! – саркастично выплюнул Саске, слишком занятый ненавистью к деду, чтобы уловить тревогу товарища.
- М-да… Вот же любвеобильная семейка! - озадаченно протянул Наруто и живо представил, как чешет затылок. И почему так безумно хочется, когда нельзя и вообще – нет времени?
- Разбушевавшийся Курама настоящий Лис в клетке* - лупит бомбами техничней любого профессионального форварда, - ухнул с уважением. - Он как-то пробил даже Тройные Демонические Ворота Орочи. Очень надеюсь, что твой жмурик выдержит, - пропыхтел скороговоркой.
- Постараемся, - тут же набычился Саске, небрежно стряхивая с волос смертельный снег дробящихся костей Сусаноо.
- Почти! – выкрикнул Наруто, широко распахивая по-жабьи желтые глаза с вытянувшимися в рисочку зрачками.
Крик бесследно потонул в ошеломительном грохоте разваливающегося дзюцу Учихи.
Он успеет, почти успел! Время потянулось вязко, милостиво позволяя выиграть мгновения у неотступно приближающейся к ним огненной громадины. Бушующее зарево залило небо, сожгло дырявый полог ночи и подбросило к высокому своду клубящееся марево иллюзорно-кровавого дня. Казалось, на то, чтобы сложить печать Буншина потребовалась целая вечность. Но это было хорошо - разинувший пасть в невыносимом крике боли, Курама приблизился к ним всего-то на пару метров…
Чуток, еще немного, одно мгновение - и клоны заверчивают вокруг них защитный вихрь, вот уже он перерастает в устойчивую, отсвечивающую голубоватым воронку…
Но когтистая лисья лапа, обугливаясь и корчась, пробивается через внешний слой воздушной круговерти.
Медленно-медленно, но верно…
Обожженное лицо пылает, а на скулах горячечным румянцем вспыхивает дьявольский закат…
Наруто ожесточенно напрягается, чтобы закончить дзюцу… и проваливается в обволакивающую спасительную темноту.
Гранью сознания отмечает, что прозрачная тень, закрывшая его мягким вороновым крылом – это тень Саске, преградившего путь взбешенному Лису.
Видит, как внезапно, потоком неудержимой мглы от Учихи отделяется еще одна – непроглядно-темная, обжигающе-ледяная, раскинувшая девять разметанных ураганом хвостов. Расползается во все небо и охранным пологом наваливается сверху.

- Отец, чувствуете? Эта страшная чакра… Она, как отражение чакры Кьюби в стоячей ночной воде, - ошарашено прошептала Хината. – Словно Лис увеличил свою мощь вдвое! – не скрывая волнения, метнула быстрый высверк Бьякугана в изменчивый просвет межу языками черного пламени.
- Не может быть… Неужели это… - ошалело прошептал Хиаши. – Рассуждать сейчас недосуг, Мадара изгнал Лиса, он восстановится быстро, и иного шанса у нас не будет!
- Чтобы там из Мадары не вылезло, навалились все, пока оно не оклемалось! – грозно рыкнул Райкаге и активировал Райтон, тщательно прикидывая дистанцию удара молний.
- Готово! – хором выпалили остальные Каге.
От сокрушительного удара кулака Цунаде земля под ногами затряслась. По ней едва приметной змейкой заскользила узкая трещина. Она все ширилась и росла, ломаясь зазубренными выступами, пока не остановилась возле колеблющегося занавеса Аматерасу.
Эй сию секунду направил в пламя разветвленную молнию. Облизанная жадными языками, молния зашипела, как оледенелая ветка, и с оглушительным треском всполохнула. Защитное поле тут же дежурно откинуло энергетику дзюцу. Ринувшийся в пустоту воздушный вихрь подхватил черные протуберанцы и сбросил их в разверзнувшуюся под ним бездну.
Края провала рухнули, вспарывая утробу земли. В густом сумраке недосягаемого дна, извиваясь, заплясали странные тени. Мерещилось, что это черти карабкаются из преисподней.
- Джинтон: Генкай Хакури, - нетерпеливо просипел Ооноке, запечатывая зияющую расселину.
- Футтон: Комо но Дзюцу, - сосредоточенно выдохнула Мэй вместе с кислотным паром.
Гаара мгновенно накрыл едкое облако взметнувшимися тоннами песка.
Бетонирующая взвесь разом рухнула в пропасть, и Гьюки осатанело полоснул по земле хвостом. Трещина незамедлительно затянулась, хороня разорванное на атомы вечное пламя в топке расплавленной магмы.
- Пять секунд! Вы справились за рекордно короткое время, - браво взвился Гай. - Теперь дело за малым! - метнулся вниз, концентрируясь на открытии Седьмых Врат.
- Да пребудет с тобой Сила Юности, - напутственно-тихо прошептал Какаши, натянув маску по брови. И хорошенько примял уши ладонями, недоделанным страусом втиснув голову в шею.
Воздух заискрил муарово-синим и, дробно пощелкивая, тотчас разразился оглушительным ревом Полуденного Тигра. Пространство пред напряженно вытянутой рукой Гая завибрировало, как подтаявший студень, и взорвалось серебристой пеной.
Выплеснувшись сумасшедшей цунами, пена образовала широко разинутую пасть. Еще немного, и необъятный зев, сияющий электрическим индиго, проглотил бы и Луну, и Землю. Пасть отчетливо заскрежетала зубами и неотвратимо понеслась на Мадару.
Из эпицентра прицельного удара рванулась ураганная волна отката, такая неудержимо-мощная, что на несколько минут затушила разорванный обруч Аматерасу.
Чудилось, что на пришпиливший Землю к Луне шкворень Джуби предусмотрительно накинули аркан, но затянуть не успели. И теперь обгоревшая веревка тлеет в насыпях дробленого камня, жутко подсвечивая их мертвенно-черными отблесками.
В круге, ограниченном агонизирующим огнем, воздух сделался кристально-прозрачным. Скучившиеся разом шиноби отчетливо разглядели, как взрывной волной Гая подкинуло вверх, где его с неожиданной заботой подхватило щупальце Десятихвостого.
Но вдруг явь странно потускнела, словно вылиняла, и оплыла мутными разводами, как подтаявшая изморозь на грязном стекле.

- Мы достали его?.. Достали? – взбудораженным приливом пронеслось по рядам объединенной армии.
- Возможно, - Хиаши нервно процедил сквозь стиснутые зубы. – Я не ощущаю его чакры…
Вокруг тотчас сделалось так тихо, что стало слышно, как плывут облака.
Муть рассеивалась медленно, оседая чадным туманом. Вкрадчиво расползалась по расщелинам, оставленным бомбами Биджу.
Внезапно снова стало светло, будто кто-то порывисто отдернул плотную штору.
На вершине утеса несокрушимым обелиском полнейшему краху совместных усилий надменно возвышался Мадара. Черные клочья волос разметались дьявольскими крыльями, а лицо, озаренное кровавыми бликами Шарингана, казалось полностью лишенным кожи. Восставший из ада мертвец зловеще ухмылялся.
- Да он живее всех живых, мерзавец! – Цунаде негодующе стиснула кулаки. - Вот у кого Орочимару учиться нужно было!
- Мадара отправил взрывную волну в другое измерение, - сухо подытожил Шикамару. – Я не предполагал, что он будет в состоянии применить коронную технику Обито, ведь один из его глаз занят поддержанием Аматерасу, другой – Шинра Тенсей. А его чакра почти исчерпалась, так быстро переключаться от дзюцу к дзюцу с хилым запасом немыслимо… Но Мадара как-то смог.
- А старикашка еще при силе! – завистливо крякнул Ооноке. – Выходит, нам нужен новый план.
- И немедленно, - поддержал Гаара, с нахрапистым ожиданием оборачиваясь к Шике.
Нара скупо кивнул, но не успел и рта раскрыть, как реальность вспорол низкий резонирующий гул.
Прямо из-под ног Мадары пробились огненные лепестки чакры. Девять черных, что смоль Аматерасу, и девять карминно-золотых, как зарево Катона. Лепестки сплелись, образовав пылающий кокон, и возъединились, прорастая друг в друге. Миг – и они сомкнулись над головой Мадары, как челюсти огромной росянки.
Все невольно зажмурились и заткнули уши, когда закопченный лоскут неба стремительно рассекла шаровая молния Расен-Сюрикена.
Наконец, слепящие всполохи под веками рассыпались мириадами звезд, и шиноби опасливо раскрыли глаза. И облегченно выдохнули, увидев полуразрушенную скалу, куда, словно муха в янтарь, влепилось конвульсивно дергающаяся тушка Мадары.
С вершины утеса повалил дробный камнепад, не позволяя даже самым зорким из ниндзя приметить, что призванное Эдо Тенсей тело начало разрушаться, точно развеянный глиняный клон.

- Наглецы, вы все просчитали! – Мадара разъяренно заревел, без успеха пытаясь выбраться из тесных каменных объятий. Отковырять торс из оплавленного гранита удалось ценой потери обеих кистей. Кожа на открытых участках тела почернела и облупилась, осыпаясь старой штукатуркой.
– Дрянное дряхлое тело! Я предполагал, что оно не переживет такого призыва, - осатанело вскинулся. – Главное, что глаза при мне, - ухмыльнулся зловеще. – Да, похоже, это последний мой выход в сегодняшнем спектакле. Но уйду со сцены я только под бурные и продолжительные аплодисменты! – заносчиво ощерился. - Не хотите жить в покое и согласии, так сдохните, как рой под мухобойкой! Мир, не загаженный назойливыми шиноби, меня вполне устраивает. Как хорошо, что я все-таки не надел парадное кимоно на премьеру. А этот ветхий наряд мне не жалко ничуть! – с пренебрежением проследил прощальную траекторию отвалившегося уха. - Да, пробный прогон вышел неудачным – необходимо начисто ликвидировать экспериментальные образцы. Никуда не годное воскрешенное тело послужит отличным детонатором к Баншо Теннин. А поможет мне мой старый добрый друг! Правда, Хаширама? – злобно скосился на распявшую обгорелую грудь опухоль лица Первого. И тут же гадливо скривился – лицо Хаширамы таинственно улыбалось, напоминая лакированную и тщательно покрытую суми* маску доброго мудреца.
- Очевидно – тебе трудно расстаться с любимым питомцем, но я уверен - ты счастлив поддержать все мои начинания. При чем, беспрекословно! – резко смазал улыбку покореженным обрубком руки. И сатанински расхохотался, выжимая Лисью чакру из вдоволь накопивших ее клеток Хаширамы. Откалибровав Риненганом, направил ее поток к гравитационной сфере.
Это будет грандиозный финальный фейерверк! С его помощью он легко избавится от сонма досаждающих ниндзя. Если после масштабного Армагеддона и выживет несколько десятков, то их размажет бесконтрольно загулявший Джуби.
Взметнувшиеся по инерции хвосты монстра вновь скрутят реальность в пространственно-временную спираль, определенную великим Ками. И все. Конец.
Похищенная у Хвостатых чакра сольется с оставшейся чакрой Кьюби и образует устойчивую равновесную систему. Связка Десятихвостого, скрепляющая параллельные миры, вновь обретет истинную силу. Необузданную разрушительную мощь.
Запечатанному в другом измерении Обито ничего не угрожает, и замечательно, что букашки согнали с него неуместную спесь. Теперь щенок не сподобится потянуть на себя край маски, станет исполнительным и аккуратным реквизитором. И в непременную следующую попытку он, Мадара - самый великий и могущественный изо всех Учиха, с особым педантизмом учтет все досадные мелочи. И явит жалкому тщедушному мирку свой впечатляющий бенефис с вечным аншлагом!

- По всему видно, что Расенган достиг цели - поток чакры Мадары очень слаб, - с тревогой отозвался Хиаши, и синие жилы Бьякугана вздыбили кожу так, что, казалось, вот-вот прорастут сквозь нее уродливыми побегами. – Но он направлен вверх, к гравитационной сфере, - предупредил поспешно.
Эхо его слов настороженным всхлипом прокатилось по развороченному полю. Но едва оно умолкло, как от призрачной фигуры, колышущейся в знойном мареве, взметнулся ввысь протуберанец чакры. Огромный, дышащий, подобный ожившему всполоху необъятного костра.
Пылающий язык жадно облизнул темную поверхность сферы, и она испещрилась четкими огненными полосами. Раскалилась добела, став похожей на гигантское перезрелое яблоко, рассеченное тонким лезвием на ломтики и готовое распасться от малейшего прикосновения.
Не прошло и минуты, как сфера матово почернела, будто обуглилась, и растрескалась, как твердая корка застывшей магмы, из-под которой пробилось новое адское пламя.
- Если сейчас бабахнет, - невольно поежился Ооноке, - трудно будет спастись…
- Мерзавец! Он решил нас всех уложить одним махом! Совершенно негалантно, а еще основатель великого клана! – с кокетливым возмущением, совсем не приличествующим критической ситуации, Мизукаге надула пухлые губки.
- Никто из нас не боится смерти, - сурово рыкнул Эй. - Любой шиноби к ней готов, но…
- Но неуправляемый Джуби разрушит все мирные поселения, - твердо подхватил Гаара. - Нужно ограничить радиус эпицентра взрыва, чтобы основной удар пришелся на самого монстра.
- Нам не укрыться, но защитить гражданских мы обязаны, - решительно поддержала Цунаде. - Пусть наша смерть будет не напрасной!
Какаши пофигистично передернул плечами. Война – самая паскудная из мерзких штук. Нет пощады ее развязавшим. Но даже в отчаянно ужасном есть крохотные зародыши хорошего. Некоторым не в меру озабоченным Каге, к примеру, представляется шикарная возможность сбросить избыточный пафос. А то уже крышу рвет. Они давно привыкли, но остальные-то в чем виноваты?
Какаши с сочувствием скосился на реактивные потоки пара, что гневно выпускали трепещущие ноздри Эя. Снисходительно покачал головой - понятно, почему Облаку достался Биджу–бык!
И невзначай напоролся на лукавый лисий прищур. Цунаде ободрительно подмигнула ему, но тут же развернулась к коллегам, корча святую невинность.
Хех, значит, он прав, как и всегда. Могущественные Тени великих деревень не ответственно исключают непредвиденное, а с самым бессовестным драматизмом выделываются друг перед дружкой! Каждый из них абсолютно уверен, что Наруто охмурил Джуби в истинных традициях своего жизнерадостного сенсэя. И монстр поможет избежать огроменного ба-баха, подстроенного мстительным паскудником.
Хатаке хмыкнул с удовлетворением. Не напрасно он столько прел - углубленное изучение эросеннинских трудов развило в нем безоговорочные задатки психолога. Недаром к нему так тянутся ученики, желающие припасть к неисчерпаемому кладезю знаний. Вот, к примеру, Сай. Пытливый парнишка. По каждому щекотливому вопросу о связях он обращается за конфиденциальной помощью.
Отрешившись от гама и грохота, сотрясающего барабанные перепонки, Какаши сладко потянулся. Эх, закончится война, и он сможет разъяснять в свое удовольствие - не спеша и подробно. И даже показывать! Мечтательно вздохнул и аккуратно подкрутил помутневший от напруги визор Шарингана, чтобы ничего не мешало наслаждаться зрелищем.
Наконец вдохнувшей свободы Курама опутывал гравитационную сферу скрепляющими лентами чакры. Она восхитительно искрилась, расцвечивая выжженную пустошь празднично яркими оттенками оранжевого и синего.
Какаши невольно залюбовался. Наверняка после боя Сай увековечит эту красотень, а его призовет в первые ценители!
Ну, а сейчас Лис явно собирался сотворить из сферы шикарный мячик-темари. Так, что Цунаде была недалека от истины, говоря об игре.
Правда, получалось нечестно: темари – женский мячик. Выходит, в онсене только девочки? Так не годится! Но нечего заранее париться, Гай точно потребует забацать внушительный и брутальный мячо – достанется и мальчикам!
Короче, произойдет великое всеобщее единение, описанное в гениальных трудах незабвенного философа Джабо Джи.
Какаши почтительно склонил голову и с благоговением похлопал себя по карману, откуда непременным оберегом высовывался потрепанный томик.

- Давайте, братаны, чего вы чешетесь? – взбаламучено зарычал Курама, изящно завернув конец чакро-липучки. – Я хорошо обмотал, не подавитесь!
Джуби утробно заурчал и, выгнув морщинистую шею, раскрыл пасть. Туго спеленатая гравитационная сфера исчезла в ней бесследно.
Тело Десятихвостого разбухло, растянувшаяся землистая кожа сделалась матово-гладкой, повсеместно исходя белесыми разводами критического напряжения.
И, предостерегающе зашипев, лопнула на необъятном брюхе. Джуби стремительно сдулся, как проколотый воздушный шар, и из него крупным горохом посыпались освобожденные Биджу.
- Подлецы… - глухо захрипела голова Мадары, медленно, как снесенное строение, проседая в гнилое тело.
- Так ты еще патякаешь, чмо красноглазое? – бешено взвился Курама.
Со всей прыти напрыгнул на обидчика, остервенело вбивая говорящую башню в землю всеми хвостами и с ожесточенной мстительностью трамбуя лапами.
Поверженное тело расплылось вязкими смолисто-черными потоками, нехотя впитываясь в истоптанную почву.
Кьюби угомонился лишь когда на поверхности не осталось ни единой мерзкой капли. Задумчиво-заторможенно завис, прядя чуткими ушами. А потом с неподражаемым блаженством на оскалившейся морде беспардонно задрал заднюю лапу и…
И вжарил по свежей могилке кипящей струей, как из мощного брандспойта.
- Э-э… Курама… Ч-что ты делаешь? – раскрыв рот от обалдения, Наруто вопросительно выпятился на него.
- Запечатываю останки негодяя, - деловито зарычал Лис.
Очухавшийся Саске против воли скривился, ошалело уставившись на Лисьи потуги. Прыснул, затыкая рот ладонью и, не удержавшись, неуправляемо-нервно затрясся, тихонько похрюкивая.
- Ну, а чего, - елейно прохрипел Девятихвостый. – Помнишь, сэнсэй рассказывал нам о том, что в сердце нечисти нужно всадить деревянный кол – тогда она больше в этот мир не вернется?
Наруто часто закивал, смакуя покалывающее тепло, разлившееся по венам от безотчетно-искренне произнесенного Лисом «нам».
– Так вот, Мадара – самый чмистый из нелюдей. У него в груди деревянная башка Первого торчала – а ему хоть бы хны!
Наруто икнул, стараясь унять подпирающие глотку смешинки, и, замотав головой в изнеможении, задорно рассмеялся вслед за Саске.
Поспешившие на кипеш Биджу обступили их кружком.
- Мы посовещались и постановили, что не уйдем, пока не поможем вам тут прибраться за собой. Беспорядку-то натворили знатного, - важно запыхтел Сон Гоку.
- Эй, братаны, простите, но я не пойду с вами на Луну, мне будет скучно без торжества неудержимого энку! - возбужденно выпалил Гьюки, расталкивая дружную компанию и врезаясь в самый ее центр. - Да и тут как-то привычнее, что ли… И… Жалко оставлять дружбана Би, мы еще не изучили философию рифм до победного конца! – рьяно хлопнул щупальцем в знак собственной непреклонности.
- А я, пожалуй, пойду отдохну, - Лис лениво выгнулся, с хитрецой кося на Наруто.
- Тогда… Тогда, прощай, Курама. Мне будет не хватать твоего вечного бухтения, мне будет не хватать твоих глупых шуточек и командирских замашек… - путанно-уныло промямлил тот. – Мне будет не хватать… - понуро потупился, ковыряя землю носком сандалии.
- Я отдохну у тебя внутри, дуралей! - насмешливо перебив растеряху, Лис благожелательно захихикал. – И не вздумай разбудить меня в ближайшие две недели!
- Курама! - Наруто счастливо зарылся лицом в стреляющую статикой шерсть. – Да я на цыпочках буду ходить и даже дышать перестану, чтобы ребрами не греметь!
- Вот же Лисяра-пройдоха! – добродушно фыркнул Сон Гоку. – Глядите, как своего джинчуурики приручил!
- Не приручил, а приучил к порядку! – возмущенно вздыбил хвосты Курама. – Малец-то нетерпеливый и шебутной, вечно лезет во всякие передряги – ну совершенно без узды! Элементарная подстраховка тут никак не помешает.
- Да ладно тебе, - отмахнулся сияющий Узумаки. – Я и сам с любыми трудностями справиться могу!
- Можешь, можешь! – Курама дружелюбно растрепал белобрысую шевелюру кончиком хвоста. – Только вместе мы вообще несокрушимая силища!
- Да! – победоносно взвился Наруто. – Вместе мы абсолютно неотразимы! Учихи штабелями валятся!
Автоматически рухнувшего на зад Саске неуправляемо-знатно передернуло.
Ликующе ударяя себя лапами в грудь, Курама разразился громогласным ржачем.
Его буйно поддержало довольное рычание остальных Биджу.

Занавес. Главные актеры с поклоном скрылись за кулисами, оставив за собой только грохот неуемных аплодисментов.
Еще не совсем веря, что защитили свою реальность, шиноби тревожно вглядывались кроваво-красный диск Луны, зависший над горизонтом. И постепенно обращались в обычных людей, преисполненных светлых надежд.
Потом, когда все закончилось, они сидели в огромном котловане, выбитом хвостом Джуби. Сидели рядом, почти касаясь бедрами, растирая по чумазым лицам влажную копоть и сажу.
- Почему, Саске? – Наруто осторожно тронул друга – теперь уж несомненно и бесспорно для каждого, кто отрицал и не верил - за ссутулившееся плечо.
Саске не любил жонглировать словами - жаль было бестолково тратить время на пустяки.
Но теперь отчаянно хотелось сказать…
И он бы говорил – много, спешно, боясь, что люди очнутся, начнут обмениваться безудержной радостью и прервут его, не дав выплеснуться главному.
Он бы многое сказал, но Наруто, совершенно наплевав на стыд, громко хлюпал носом у самого его уха, размазывая грязь и нескончаемые сопли по исполосованным ссадинами щекам. Слабак, хех…
Он бы многое сказал, но Узумаки безостановочно-крепко тискал его - не позволяя шелохнуться, не отпуская. Мял жадно, как незаменимого плюшевого медведя, счастливо найденного в грудах старого хламья, что строгая мать выбросила на помойку.
Он бы точно сказал, да, да, да!..
Но болван склонялся к разом всполохнувшему лицу опасно-низко. Шумно сопел и бессовестно крал немые слова, против воли срывающиеся с пересохших губ вместе со сбивчивыми вздохами.
На вопрос – почему, ответил бы просто: ты сделал мою работу.
Понял, что мог сколько угодно уничтожать Лист, но он бы прорастал в этом же месте, в другом ли – не важно, и еще сильнее напитывался трупным ядом ненависти.
И опять бы пришлось стирать его в порошок – снова и снова, как в бесконечном замкнутом гендзюцу.
Осознал, что мечта о мести была б обречена на нематериальность. Вознесшийся до небес Мадара загипнотизировал бы мир шиноби Лунным глазом, да только у любого дзюцу есть своя уязвимость. Нет смысла во власти и контроле, если за него не с кем бороться.
Мадара вновь бы пробудил бывшую Коноху – ту, в которой живут его заклятые враги.
Саске до одури хотелось поделиться напутствием Итачи. Его мыслями о необходимости научиться доверять то, что сам сделать не в состоянии, настоящим друзьям, а не клясть себя за беспомощность. Рассказать, что это была наитруднейшая в жизни наука. Без утайки признаться, что когда он увидел, как бьются объединенные армии, то уяснил - та Коноха, которую он хотел стереть с лица земли, уже разрушена.
Безвозвратно-неистово сокрушена его единственным лучшим другом…
Но клановая гордыня вязала язык и стиснутые в напряженную линию губы выдавили лишь надменное:
- Потому, что мне так захотелось!
Наруто рассмеялся - счастливо и тепло.
- Я чертовски рад, что тебе, наконец, та-ак, - выделил многозначительно-распевно, - захотелось, Саске!
Тот гневно высверкнул из-под упавшей на лицо челки.
Узумаки страшный болван и истинный ученик своего извратнного сенсэя – умеет опошлить даже святое!
И пусть глазами брата, Саске видел мир таким, каким он его представлял себе сам – ныне будучи непоколебимо уверенным в этом.
- Выходит, ты простил его, Саске, - Наруто бережно стер со щеки товарища запекшийся алый след – догадался…
- Простил, - чуть слышно выдохнул Учиха, покорно позволяя подрагивающим чутким пальцам вычистить свое лицо. - Он не ошибался, когда повел меня по такому долгому пути. Иначе я бы просто не успел понять, где остановиться и с кем идти дальше.
- Ты сильно любил его? – Узумаки осторожно накрыл добела стиснутый кулак мягкой, но уверенной ладонью.
Саске скупо кивнул.
- Так же, как и… - тихо проговорил он, безвольно размыкая кулак. Наруто горячечно сграбастал его пятерню, крепко переплетая пальцы.
Почему-то этот незатейливо-порывистый жест показался таким естественным и правильным, будто они всегда шли по жизни рука об руку, не размыкая сцепки.
И до одури интимным. Болезненным и отчаянным, как тоска по тому, что никогда уже не вернуть и можно лишь отпустить вслед за ветром.
Саске странно посмотрел на друга – долго, пытливо, отрешенно. Его губы мелко затряслись, словно он сам для себя неприметно проговаривал нечто невероятно важное. Но что именно Наруто прочесть не мог – глаза нежданно заволокла влажная мутная дымка.
- А вот ты где, герой! – внезапно в окоп свесилась завачканная сажей ряшка Кирби. – Нечего отдыхать, иди новый мир строй!
- Наруто! – истошно завопил выглянувший из-за его плеча Киба. – Я еле тебя нанюхал! Эти Биджу такие вонючие, что мне нос заложило!
- Наруто-кун, ты такой невероятный! - Хината тактично, но напористо отстранила собачника. – Ты снова спас нас всех!
- Отойдите! – начальственно рявкнула прущая тяжелым бульдозером Сакура, безжалостно распихивая толпу локтями. – Мне нужно осмотреть его раны!
Но народ повалил неумолимо - не помог ни крушащий булыжники стук каблуков, ни обширные баррикады из нервно отброшенных Харуно бездыханных тушек.
На Узумаки посыпалась лавина дружеских обнимашек, тисканий и похлопываний – каждому хотелось прикоснуться к герою. Он весело смеялся, острил и дурачился, отвечая беспечными шутками. Но украдкой, с неподконтрольной маятой, шарил поверх макушек потемневшей синью. Метался, нечаянно потеряв из поля зрения того, кто был невообразимо важнее спасенного мира.
За всю битву Наруто ни разу не чувствовал такого испуга. А сейчас он с жуткой обреченностью боялся, что пока дипломатично принимает поздравления, своевольный упрямец уйдет. Всеобщая радость не лезла в глотку – и сухие губы автоматически-беззвучно повторяли-шептали: «Просто останься… Просто останься, Саске… Просто подожди меня...»

Учиха схоронился за небольшим выступом и, издали наблюдая за всполошенным, непривычно бледным товарищем, скептически усмехался.
Приподнимаясь на носках и вытягивая шею, Наруто с озабоченной расторопностью, граничащей с откровенной паникой, вертел растрепанной головой.
Саске самодовольно фыркнул. Еще в детстве, сам не зная почему, он часто сравнивал придурка с солнцем. Раздражающим, надоедливым, жгучим солнцем, без спросу лезущим в глаза и ослепительным до рези под веками.
Сейчас же болван был до невозможности похож на карабкающуюся в зенит луну. Непременно-преданно повернутую сиятельным ликом к земле, но отчаянно высматривающую в бесконечной тьме нечто исключительно важное. Сакральное, душевное, тонкое, то, что не даст покоя ни днем, ни ночью - никогда.
- Учиха… - колко зашуршало ползучим песком.
Саске настороженно поднял вмиг заалевшие глаза.
С уступа грациозно спрыгнул Кадзекаге, замедленно-странно зависая в воздухе, словно поднятый взмахом его одежд песок плавно опустил властелина на землю.
Взгляда он не отводил, а руки держал перед собой - намеренно, чтобы Саске мог отследить каждое малейшее их движение.
- Иногда мне хочется накрыть их всех песчаным одеялом, чтобы угомонились и передохнули немножко – до такой степени они бывают навязчивы, - с величественной неспешностью Гаара кивнул в сторону облепившей Узумаки толпы. - Не так ли? – спросил серьезно.
Саске дернул уголком рта в знак согласия и машинально погасил Шаринган.
- Учиха, - зареверберировало утробно-глухо, словно звук сиплого голоса Сабаку пробивался сквозь плотные пласты известняка, отфильтровывающего все мягкие полутона.
Саске невольно вздрогнул и напружинился.
- Спасибо, - Гаара неожиданно вскинул руку и протянул Саске искренне распахнутую ладонь. – И за то, что помог… И… И за Наруто.
Рывком встрепенувшись, Учиха решительно стиснул твердую пятерню.
Гаара испытующе-внимательно вперился ему в лицо.
- Если я бросаю в воду камень, то у меня хватает терпения дождаться, пока рябь не разойдется, - достойно выдержал напор Саске. – Когда вода успокоится, камень хорошо видно на дне – солнце бликует на гранях. Я останусь, Сабаку. Лишь бы камень напрочь не занесло песком, - безбоязненно ткнул пальцем в потрескавшуюся тыкву Гаары.
- Не беспокойся. Песок сэкономим, чтоб украшать дорожки в Резиденции Хокаге, - сдержанно отозвался тот. – Ну, разве что, этот твой священный артефакт водорослями не обрастет да илом не затянется, - выразительно оглядел толпу, с холодной иронией пробиваясь через сумбур и кутерьму – туда, где на Наруто восторженным скопом повисли девчонки всех объединенных деревень.
- Нет проблем, - уверенно парировал Саске. – Найдем. Если нужно будет, и на ощупь!

Разбушевавшийся Курама настоящий Лис в клетке* - лисом в клетке называется центральный нападающий (англ. centre forward) или «чистый форвард», имеющий одну задачу — забить мяч в ворота соперника, и поэтому все время находящийся в штрафной или рядом с ней, постоянно ища возможность принять мяч и ударить по воротам.

суми* (кит. sumi — "однотонный") — жидкая чёрная краска, которую получали из сажи в средневековом Китае периода Мин (1368—1644). В Японии эту краску использовали для рисования и печати гравюр на дереве.

* - видение Наруто, показанное гендзюцу Мататаби – это ассоциация. Слово «клен» по-японски звучит «каэдэ» и происходит от словосочетания «лапа лягушки». Застывшая в языке образность доносит восприятие древних японцев: и правда, изящные листья этих кленов напоминают отпечаток лягушачьей лапы.
Образ кленового листа считался добрым знаком, ведь лягушка – один из талисманов для путников. По-японски «лягушка» звучит так же, как глагол «возвращаться», обеспечивая магическую защиту путешественникам, которые, в конце концов стремятся домой.
Примечателен и сам иероглиф, которым записывается слово «клен»: он состоит из двух частей, одна из которых обозначает дерево, а вторая – ветер, верного спутника осенней поры.