Свитки

На Токио обрушилась бушующая стихия, сминая, раздирая своими яростными нападениями незащищенные улицы города. Яркие стенды с рекламой покачивались в такт завываниям ветра – того гляди, упадут. Человек такой же: достаточно одного правильно подобранного слова, чтобы полностью его разрушить. Словно взмахом острого клинка рассечь его самоуверенность.
Черные тучи полностью закрыли небо. Изредка среди них проскальзывала одинокая мимолетная молния, а через некоторое время воздух сотрясал гром.
Итачи молча провел пальцами по стеклу, наблюдая за ночным мегаполисом. Проспекты, перекрестки, переулки... Они ничуть не изменились, хотя прошло уже три года. Может, город и меняется, но ночной покров смывает пространство и время, превращая это место в свою, неподверженную изменениям арену.

- Ностальгия? – поинтересовался Пейн, накладывая свою правую руку поверх его. Ладонь холодная, прямо ледяная. Аметистовое кольцо на большом пальце, такое же холодное, как и рука, сверкнуло во вспышке молнии, отражая черный иероглиф – «Ноль».
- Воспоминания, - спокойно отрезал Итачи, наблюдая за отражением в стекле. Тогда тоже был ливень. Три года назад. Темные глаза на миг пересеклись с лиловыми.



... на миг темные глаза пересеклись с лиловыми. Моргнув, Итачи отвел взгляд и спокойно пошел к выходу из университета, в то время как странный рыжий парень, всем внешним видом смахивающий на неформала, продолжал смотреть ему вслед, стоя под деревом. Хотя Итачи это мало волновало...
Для Токио этот март выдался необычайно дождливым, пока дойдешь до дома – полные ботинки воды наберешь. Как назло, Итачи, собиравшийся в университет впопыхах, забыл взять зонт. И сейчас пожимал плоды своей забывчивости: волосы намокли, прилипая к лицу унылыми прядями, пропитавшийся влагой пиджак стал скорее тяжестью, чем спасал от холода, в ботинках хлюпала вода.
В тот день он сдал последний государственный экзамен. И хотя всё прошло гладко, пришлось в прямом смысле слова заболтать всю аттестационную комиссию. В ночь перед экзаменом главе семейства стало совсем плохо, пришлось вызывать скорую, а под утро забирать усталую Микото из больницы. Какие тут, к черту, экзамены?

Чей-то взгляд продолжал настойчиво жечь спину. На повороте Итачи скосил глаза – тот странный парень следовал за ним. Шел размеренным спокойным шагом, будто наслаждаясь прогулкой под дождем. Он тоже весь промок – черная футболка плотно прилипла к телу.
Так они и шли, не упуская друг друга из виду – два квартала, три, четыре... Расстояние не менялось, но преследователь и не отставал. Мимо проносились машины, разбивая лужи и обдавая редких прохожих фонтанами брызг. Итачи в этот момент было всё равно – видимо, откат от бессонной ночи и напряженной экзаменационной атмосферы дал о себе знать, превратившись в полное безразличие к окружающему миру.
Когда до дома осталось всего несколько метров, его преследователь ускорил шаг и приблизился к нему на достаточно близкое расстояние, чтобы можно было услышать собеседника сквозь шелест дождя и шум уличного движения.

- Эй, ты ведь Учиха? – хладнокровно спросил рыжий.
- Вряд ли ты шел столько кварталов только ради того, чтобы спросить об этом? – парировал Итачи, продолжая идти вперед и даже не оглянувшись назад. Его собеседник даже бровью не повел.
- Да меня дошли слухи, что глава юридической конторы «IS» скоро покинет пост, завещав своё кресло тебе, - это прозвучало, как утверждение, и Итачи напрягся. – Тем более что из больницы его выпишут уже очень нескоро. А если брать в расчет поставленный врачами диагноз, Учиха Фугаку уже никогда не сможет руководить «IS».
Итачи остановился, стараясь скрыть удивление. Никто, кроме членов семьи, не знал о госпитализации известного адвоката, а об окончательном диагнозе – тем более. Главврач больницы обещал в целях спокойствия семьи держать всё в тайне так долго, насколько это возможно. Итачи лично попросил его об этом, чтобы журналисты не донимали звонками уставшую Микото. Кроме того, информация об окончании карьеры Фугаку некоторых не столько заинтригует, сколько порадует. Много кого из конкурентов подобный расклад очень даже устраивал.

Пока Итачи пытался понять, где произошла утечка информации и что надо быстро предпринять, рыжий спокойным шагом прошел мимо, даже не остановившись.
- Ты из СМИ? – теперь они поменялись местами, и уже Учихе пришлось догонять своего бывшего преследователя.
- Отнюдь, - впервые на лице незнакомца мелькнуло что-то, отдаленно похожее на усмешку. – Можешь считать меня слишком любопытным и много знающим прохожим.
- Тогда не лезь не в своё дело, - спокойно, но с заметными нотками угрозы в голосе прошипел Итачи.
- А если полезу? – внезапно его собеседник обернулся, сверкнув необычным оттенком лиловых глаз. На этот вопрос у Итачи не было ответа: любопытство – одно из самых неутолимых человеческих пороков, с которым практически невозможно совладать. Госпитализация не являлась охраняемой законом тайной, соответственно, её распространение не являлось противозаконным.
- «IS» останется лидером на рынке адвокатских услуг, независимо от того, кто будет ею управлять, - он пошел вперед, даже не оглянувшись назад.
- Не выдержишь, - послышалось вслед.

Он вспомнил слова того парня пару месяцев спустя, увидев отчеты о финансовом состоянии фирмы. Неизвестно, какими силами контора держалась в последние несколько месяцев: было просто чудом, что её не объявили банкротом. Бухгалтера только пожимали плечами, старательно пряча глаза. Похоже, во время болезни бывшего директора здесь завелись паразиты, хорошо подправившие себе финансовое положение засчет чужого бюджета. На вопросы Итачи отвечать просто отказались – никто всерьез не воспринимал, что адвокат, только на днях получивший лицензию и ещё не выигравший ни одного дела, будет управлять фирмой. Поэтому пришлось решить проблему категоричным методом – уволить большую часть старого, порядком разросшегося кадрового аппарата. Может, всерьез Итачи и не воспринимали, только полномочия директора у него были очень серьезные. И подпись на приказе была прямым тому доказательством.
Учиха лично отобрал себе новых сотрудников, делая ставку на молодых и перспективных специалистов. Репутация «IS» продолжала поддерживать конторе статус лидера, поэтому даже смена руководства не отпугнула клиентуру. Но все они были птицами невысокого полета, и выигранные дела еле покрывали убытки.

Ещё одна проблема назрела, когда финансовым положением фирмы заинтересовалась налоговая инспекция. Шисуи, уже работающий вместе с Итачи, прямым текстом предложил дать инспектору взятку и тем самым замять дело хотя бы на полгода, а там как-нибудь они бы встали на ноги. Для их безвыходной ситуации идея была неплохой, но таила в себе опасность: если взятку не примут, им точно придет конец.
А за день до проверки... на пороге конторы появился один молодой человек... и представился Дейдарой. Заявил, что нуждается в юридической помощи хорошего адвоката, так как со дня на день начнется судебное разбирательство – ему и ещё нескольким лицам предъявляют обвинение в продаже опия. И выложил чек на круглую сумму, пообещав, что удвоит её, если срок приговора будет не больше года. Только за блондином закрылась дверь, Шисуи сразу посоветовал избавиться от этого клиента: конечно, адвокатура в большинстве случаев работает не с «чистыми» клиентами (а Дейдара невинной овечкой явно не выглядел), но с наркодилерами лучше не связываться. Кроме того, этот Дейдара требовал сотворить ему чудо: при всех уликах снизить срок с семи лет до одного года!

Шисуи был реалистом и подсознательно чувствовал, что таких подачек судьба не предоставляет. Итачи тоже чувствовал, что здесь дело не чисто, но цифры в бухгалтерских книгах вынудили его согласиться на это дело.
Процесс закончился ровно через месяц.

В большинстве случаев задача адвоката сводится к тому, чтобы, оперируя собранными следствием доказательствами, убедить суд, что их недостаточно, чтобы вынести обвинительный приговор. Итачи так и сделал, ударив по самому сильному и одновременно самому слабому месту стороны обвинения – видеопленке, на которую оперативный работник заснял сам процесс продажи наркоты.
«Благодаря» его усилиям видеопленка с оперативными материалами продажи наркотиков было признано недопустимым доказательством *. Итачи доказал, что Дейдара, как главный обвиняемый, должен был присутствовать при оформлении видеопленки. Но в соответствии с показания самого Дейдары, протокол он получил, только находясь в следственном изоляторе. Таким образом, следователем был грубо нарушен порядок процессуального оформления – вызванные в суд понятые * даже двух слов связать не смогли и под психическим давлением адвоката, признались, что обвиняемый действительно не присутствовал при оформлении доказательства.
Прокурору, рассчитывавшему на быстрое разрешение этого дела, пришлось затягивать процесс в поисках новых доказательств. Сам факт присутствия Дейдары на месте преступления скрыть не удалось: это подтвердил своими показаниями потенциальный покупатель, также схваченный вместе с ним. Но вот действия, совершенные блондином, подверглись такой интерпретации со стороны адвоката, что прокурору оставалось только сидеть за своей кафедрой и пыхтеть от злости.

Оперативные материалы утратили силу, свидетелей не было, предъявленное обвинение разваливалось на глазах. Судье, скрипя зубами, ничего не оставалось, как назначить главному обвиняемому срок шесть месяцев лишения свободы.
Возможно, на этом все и закончилось бы. Дейдара своё обещание выполнил – благодаря прибыли от этого громкого дела, фирма крепко встала на ноги. А лично Итачи пришлось в буквальном смысле слова «отбиваться» от клиентуры. Шисуи, наконец, успокоился и даже предложил нанять пару охранников, чтобы они наблюдали за порядком – кресел в приемной уже не хватало.

Всё началось два месяца спустя, когда Дейдара оказался на свободе. В СМИ прокралась информация, что того самого человека, который являлся покупателем товара, нашли у себя на квартире... вздернутым на собственном галстуке. Следствие и прокуратура всполошились, только каких-либо связей между недавним судебным процессом и происшествием найти не смогли. Предсмертная записка лежала на столе, медэксперт обнаружил в теле остатки алкогольного опьянения, а его жена подтвердила, что накануне они с мужем крупно повздорили. Доказательств аферы не было.
Дело закрыли, прикрыв свою беспомощность вердиктом – самоубийство.
Только вынесенное решение Итачи не успокоило: не каким-то самоубийством, а намеренным хладнокровным четко рассчитанным убийством. Он редко встречался с Дейдарой вне суда: тот просто не желал с ним разговаривать, ссылаясь на то, что все свои показания он уже дал следователю, соответственно, они есть в материалах уголовного дела. И ничего нового сообщать не собирается, а всё остальное – это работа адвоката. Подобное поведение было нехарактерно для человека, который хочет, чтобы его вытащили из петли. Даже преступника. Значит, существовали какие-то иные связи, и Дейдара не хотел, чтобы о них узнал даже его адвокат.

Всё разрешилось само собой, когда в одну из пятниц, в конце рабочего дня, секретарь не сообщила, что пришел какой-то странный человек и потребовал аудиенции, даже несмотря на то, что приемные часы уже закончились.
- Он просил передать вам, что..., - женщина замялась, - что «IS» - всего лишь капля, которую легко стереть со стекла.
Итачи вскинул бровь. В тот день тоже шел дождь...



- Эй, Итачи, ты идешь? – Шисуи заглянул в кабинет, перекинув пиджак через плечо. Секретарь беспомощно на него оглянулась и отошла от стола начальника, ожидая ответа.
- Пропусти его, - наконец, сказал Итачи и, когда женщина ушла, перевел взгляд на терпеливо прислонившегося к косяку Шисуи. – Что хотел?
- На тебя полюбоваться! – получив в ответ на шутку лишь серьезную мину, Шисуи недовольно скривился. – Мы сегодня в бар собирались. Ты мне с утра обещал, что сегодня допоздна сидеть не будешь.
- Ты хуже моей матери, - прошептал Итачи, откидываясь в кресле и перебирая между пальцами карандаш.
- Микото–сан вряд ли бы повела тебя по барам в конце рабочего дня, - парировал Шисуи и хитро оскалился. – Ты же знаешь, после того, что работа сделала с твоим отцом, она места себе спокойного не находит, беспокоясь о тебе. И каждый вечер звонит мне. И заметь, я тебя ещё ни разу не спалил: в каких количествах ты употребляешь кофеин, в каком часу приезжаешь домой, сколько у тебя заседаний на дню... По моим байкам ты ведешь исключительно здоровый образ жизни!
- Ты ко мне в няньки набиваешься?
- Моей смерти хочешь? – ехидно протянул друг. – Просто почему-то именно мне выпала роль информатора о распорядке дня Учихи Итачи.
- Из тебя плохой шантажист, - Итачи устало протер глаза. – Встреча не займет более пяти минут, подожди меня внизу.

Шисуи довольно фыркнул и, отлепившись от косяка, вышел в пустой коридор. Несколько последних недель им с Итачи приходилось работать допоздна, и оба совсем вымотались. Несмотря на то, что всю «мелочь» они смело спихнули на молодых специалистов, работы меньше почему-то не стало. Надо срочно расширять кадровый аппарат, иначе им обоим грозила смерть от истощения.
Раздумывая над этой проблемой, адвокат подошел к лифту и щелкнул по кнопке вызова. К слову сказать, несмотря на маниакальную загруженность, качество работы оставалось на высоком уровне. Итачи уже стал головной болью всех работников прокуратуры, и пока не нашлось юриста, который мог бы противостоять ему по красноречию. Про свою персону Шисуи скромно умалчивал...

Двери открылись. Шисуи вскинул глаза, наткнувшись взглядом на молодого человека, который, похоже, и был поздним посетителем. Блеск лиловых глаз обдал его каким-то неестественным холодом, и странный незнакомец прошел мимо и направился прямо по коридору.
Шисуи медленно вошел внутрь кабины. Его темные глаза сузились, утратив блеск обычной веселости, губы сжались в тонкую линию, а тело непроизвольно напряглось. В какую-то секунду главный шутник конторы словно личину сменил. Пока двери мягко не закрылись, он продолжал следить взглядом за удаляющейся фигурой, вскоре скрывшейся в кабинете Итачи.
Лифт дернулся и поехал вниз. Опершись о перила, Шисуи вытащил из кармана телефон и набрал один хорошо знакомый номер. Вскоре в трубку рявкнул не менее знакомый женский голос.
- Дежурная часть, слушаю!
- Добрый вечер, Анко–сан. – Шисуи на секунду прикрыл глаза и по привычке чуть прикусил губу, вспоминая все приметы лица незнакомого молодого человека. – Будьте любезны, загрузите базу. Мне нужно кое-кого проверить...



Шаги по паркету в пустой конторе можно было услышать ещё издалека. Итачи встал и, подойдя к окну, присел на край заваленного документацией подоконника. Капли дождя струились по стеклу, вырисовывая узоры и размазывая картинку яркой центральной улицы. Этот странный парень слишком много знает для обычного любопытного прохожего. С той давней встречи на улице прошло уже несколько месяцев. Госпитализация Учихи Фугаку вскоре стала главной темой обсуждения: бульварные издания долго мусолили эту тему, то вознося известного адвоката до невиданных высот, то, припомнив какой-нибудь промах, роняли в земную грязь. Но всё это произошло только месяц спустя после их памятной встречи. Значит, этот парень не журналист – не той породы. Шавка из СМИ не упустила бы выгоду и устроила бы сенсацию. Тогда кто же?
- У тебя есть пять минут, - не отрывая взгляда от окна, сказал Итачи. В какой-то момент отчетливые шаги стали бесшумными, но присутствие в кабинете другого человека ощущалось отчетливо.
- Мне больше и не потребуется. Я просто хотел поговорить с тобой, - откликнулся его гость.
Итачи промолчал, выжидая хода со стороны собеседника. Но он тоже молчал – только мягкие шаги выдавали его передвижения по кабинету. От двери к шкафу, вдоль книжных полок, к столу... Шаги стихли в районе его кресла.
- Судя по количеству дел у тебя на столе, «IS» крепко встала на ноги. Скажи мне, почему ты выбрал профессию адвоката? – внезапный вопрос немного озадачил Итачи. Даже не содержание, а его смысл.

- Захотел и выбрал, - спокойно ответил адвокат, стараясь не выдать своего замешательства.
- И всё же? – похоже, его ответ совершенно не разочаровал собеседника. – Ты уже умеешь красиво говорить – язык-то хорошо подвешен. Вот и скажи очередную красивую, но пустую фразу. Поддерживать закон и справедливость? Защищать невиновных? Карать тех, кто преступил закон? Пойти по стопам отца? Или другое?
- Для кого-то это и пустые слова, а для кого-то смысл жизни, - отстраненно ответил Итачи. Ему никогда не нравились эти пространные рассуждения. Он был реалистом и человеком дела – к чему все эти нравоучения?
- Не смеши меня, - холодный голос собеседника окрасился нотками сарказма. – Ты такой же, как и все. Ты прекрасно знал, что твой клиент – наркодилер, что он заслужил наказание, но, тем не менее, ты намеренно разрушил обвинение.

Значит, с тем парнем, Дейдарой, действительно всё было не так просто. Они знакомы?
- Презумпция невиновности. Пока не доказано обратное, человек невиновен.
- Но ты знал, что он преступник. Почему же согласился его защищать? – Итачи не ответил, и собеседник удовлетворенно продолжил. - Тебе были нужны деньги, а он предложил то, что тебе было нужно.
- Да. И что?
- Странная штука, этот мир. Вы, юристы, говорите о мире, сотрудничестве, нерушимости принципов, законов, обещаний... А сами-то живете звонкой монетой, ища выгоду для себя.
- Мне отчитали в университете философию, благодарю, - отрезал Итачи, которому все эти рассуждения уже порядком надоели. В затылке запульсировала головная боль. – Это моя работа. Любому человеку приходится иногда переступать через себя, если это будет меньшим злом.
За все время разговора он впервые отвернулся от окна. Как он и предполагал, его собеседник сидел в его кресле, откинув голову на спинку. На этот раз в противоречие первой встрече на нем был черный костюм, сливающейся с черной рубашкой и только между лацканами распахнутого пиджака выделялся кроваво-красный галстук.

- Тогда у меня есть ещё один вопрос. У тебя есть кто-нибудь, кого ты хотел бы защитить? Настолько, что даже будешь способен, как ты сказал, переступить через себя, чтобы предотвратить угрозу? Реализуя свой принцип меньшего зла? – молодой человек крутанулся в кресле и, протянув руку, взял одну из стоящих на столе фоторамок. Итачи спокойно наблюдал, как он поднял фотографию на уровень глаз, чтобы стекло не отражало блики от света.
Старая фотография. Они семьей праздновали поступление Саске в университет. Микото сфотографировала их вместе за столом в ресторане. Итачи протянул руку и взлохматил брату красиво уложенные волосы, а Саске совершенно по-детски зажмурился, растянув губы в довольной улыбке.

Итачи стало не по себе. Весь этот разговор был направлен в какое-то странное русло. И независимо от его ответов этот парень вел свою линию к какой-то только ему известной цели.
- Это лишь гипотеза.
- Хорошо, - легко согласился незнакомец, не отрывая взгляда от фотографии. - Тогда давай я расскажу тебе одну гипотетическую историю. Ты – довольно успешный молодой адвокат, возглавивший известную юридическую контору. У тебя есть семья – отец, мать, любимый младший брат... Друзья, коллеги, и ещё много людей, с которыми ты, может быть, близко и не знаком, но их внезапная смерть огорчит тебя...
Например, та женщина, которая впустила меня сюда... Твой секретарь. Она будет возвращаться домой поздним вечером и на неё нападет свихнувшийся от нехватки героина наркоман. Ему просто не хватает денег на жизненно важный порошок, ради которого он будет готов убить.
Например... тот парень, с которым я столкнулся у лифта... Твой друг. У его машины могут просто отказать тормоза. Он не справится с управлением и попадет в аварию.
Например, отцу по нелепой ошибке поставят в капельницу не то лекарство, которое при его слабом сердце, окажется для него смертельным...
Например, мать оступится и упадет с лестницы и сломает шею. У неё слабое зрение, а от употребления успокоительных оно ухудшается с каждым днем.
А твой брат, Саске, по утрам рано уходит в институт. Обычно, чтобы сократить путь, он проходит через парк, потом переходит довольно оживленную магистраль. Обычно ранним утром машин на этой дороге немного, да и пешеходный переход есть. Но вот несчастье, водитель одной из этих редких машин будет вдрызг пьян и не успеет затормозить... И собьет его. Насмерть.
Фоторамка выскользнула из его руки и со звоном упала на пол – по стеклу мгновенно расползлась паутина трещин.



- Вы уверены? – Шисуи вздохнул одновременно с облегчением и досадой. Облегчением – потому что его подозрения не подтвердились, досадой – потому что он всегда доверял своей интуиции. И сейчас его интуиция вопила благим матом, а на душе... ну, неспокойно было.
- Я пока ещё не ослепла и вижу, что показывает мне монитор! – недовольно проворчала Митараши Анко. – И по тем данным, которые ты мне дал, нельзя идентифицировать человека с точностью хотя бы до пятидесятипроцентной вероятности.
- А если составить фотопортрет? – не унимался Шисуи. На том конце трубы послышался вздох – молодая женщина соскребала остатки терпения.
- Это увеличит вероятность совпадения, - нехотя признала она. – Но только в том случае, если этот человек есть в нашей базе. По твоему описанию он достаточно молод, а молодые сейчас настолько извращаются над своей внешностью, что данные просто не успевают вовремя обновляться. Цвет волос натуральный?
- Нет, но выглядят достаточно естественно. Натуральный цвет по палитре должен быть недалек от рыжего.
- Слушай, гений-оперативник, ты мне сейчас на всю ночь телефонную линию займешь со своими данными!
Шисуи молча согласился, понимая, что со своими интуитивными подозрениями немного погорячился.
- И вообще, чем тебе этот парень не угодил? – голос немного исказился, Анко что-то жевала.
- Глаза не понравились...
Его собеседница подавилась. Поняв, что сейчас на его голову посыплются такие проклятия и ругательства, которым даже бомжи в подворотне позавидуют, Шисуи быстро пошел на попятную.
- Ладно, не буду вас больше беспокоить. Сам потом заскочу и проверю...
- Завтра Ибики дежурит... Лучше не приходи..., - прокашлявшись, Анко обреченно вздохнула. – До послезавтра твой форс-мажор с глазами, которые тебе не понравились, подождет?
- Да, - Шисуи слегка улыбнулся. – Спасибо, Анко–сан.



- Гипотетически всё возможно, - на лице Итачи не дрогнул ни один мускул. Только темные зрачки, отразившиеся в мокром стекле, расширились, выдавая внутреннюю борьбу.
- Несомненно, - согласился собеседник, проведя рукой по столу и стряхивая невидимую пыль. – Ведь эта страшная история – всего лишь моя фантазия. Хотя..., - внезапно его глаза распахнулись и опасно сверкнули. - ... я люблю, когда мои фантазии становятся реальностью.
Эта фраза прозвучала так, как звучит хорошо замаскированная угроза. Не отрывая взгляда от окна, но совершенно не видя, что происходит снаружи, Итачи молча перебирал варианты, что же делать. От него чего-то пытались добиться, неизвестно чего, угрожая смертью людей, с которыми он был так или иначе связан.
- Что тебе от меня надо? – надо выяснить всё, что возможно.
- Содействие моей организации, - спокойно откликнулся гость.
- Юридического плана?
- В основном, да. Но сейчас это мелочи. У тебя есть два решения – сказать «да», и ты будешь в доле. Или отказаться – тогда ты понял, что случится. Консультации с третьими лицами, полицией, прокуратурой я считаю равносильным отказу.
- А если блефуешь? – рискнул спросить Итачи. Хотя и так было понятно, что этот человек был не из тех, кто растрачивает слова попусту.
- Рискни проверить – и тогда сразу поймешь, блефую я или нет, - в этот момент гость встал с кресла, аккуратно переступив через разбитую рамку. – Но я считал, что ты гораздо умнее, чтобы этого не делать. Ты сам сказал, что это твоя работа. «И любому человеку приходится иногда переступать через себя, если это будет меньшим злом». Считай, что это «иногда» наступило. – Он развернулся и пошел к двери. - Через два дня я позвоню и хочу услышать однозначный ответ. А чтобы между нами не было недопонимания, я покажу, на что способна моя организация.

Он ушел, даже не назвав своего имени.
Итачи продолжал смотреть в окно, пытаясь адекватно оценить ситуацию. Получалось плохо – страх зародился где-то в районе груди и распространялся, парализуя тело. Два решения... Ни одно, ни другое в конечном счете ни к чему хорошему не приведет. Он не знает ничего ни об этом человеке, ни тем более об организации, которую он представляет. Ставки отрицательного ответа слишком высоки. Но и кидаться головой в омут, поддавшись на провокацию, он не собирался.
Значит, должен быть третий вариант. Встав с подоконника, Итачи прошел к столу и, наклонившись, осторожно поднял разбитую фоторамку. Один из осколков всё-таки впился в палец, Итачи автоматически дернул рукой, и капля крови, упав на фотографию, прочертила красную линию поперек счастливых лиц.



Шисуи вообще старался предвзято не относиться к людям, но здесь его шестое чувство просто вынесло. Вместо обещанных пяти минут прошло двадцать, а встреча ещё не закончилась. Адвокат сидел в холле и в прямом смысле слова места себе спокойного не находил.
Он было уже обрадовался, когда двери лифта открылись, но это оказался этот «подозрительный форс-мажор», который, не обращая на него внимания, быстрым шагом пересек коридор и направился к выходу. За это время Шисуи смог ещё раз изучить его внешние данные. Последнее, что он увидел, когда незнакомец скользнул за дверь, было необычное кольцо с какой-то надписью на большом пальце.
Итачи не было ещё минут десять, и Шисуи уже всерьез собирался подняться наверх и проверить, жив ли его друг вообще, но в этот момент Итачи всё же соизволил спуститься вниз. Он вышел из лифта, перекинув темный плащ через руку. Спокойный и собранный как всегда.

- Эй, вы чем там занимались? – не откладывая дело в долгий ящик, Шисуи тут же накинулся на друга.
- Разговаривали, - Итачи с усмешкой взглянул на него. В его темных глазах сверкали искорки веселья. – А ты своей извращенной фантазией что понапридумывал?
Шисуи как-то сразу смутился. Он действительно волновался, только сам не мог понять, почему. Итачи продолжал смотреть на него, видимо, ожидая объяснения его странного поведения.
- Значит, всё в порядке? – неуверенно поинтересовался Шисуи.
- Да, конечно, - Итачи недовольно окинул его взглядом. – Ты же в бар хотел ехать или нет?
- Я-то хотел...
- Так поехали! Ставь контору на сигнализацию, я подожду в машине.
- Э? – проводив взглядом удаляющуюся спину друга, Шисуи в ступоре застыл посреди холла. Он, наконец, понял, что его насторожило: обычно спокойные глаза Итачи сейчас сияли каким-то маниакальным блеском.
«Ой, не нравится мне всё это...»

На следующий день секретаря Учихи Итачи нашли мертвой в подворотне, с перерезанным горлом. Убийцу нашли по горячим следам... Им оказался какой-то бродяга, которому не хватило денег на порцию героина. Расследовать дело не пришлось: из-за передозировки убийца сам скончался, и полиция нашла лишь ещё один труп.

Ещё через день раздался звонок. Ответ был однозначным.



Примечания от автора:

* Недопустимое доказательство – доказательство, утратившее юридическую силу (т.е. в дальнейшем на него нельзя ссылаться в судебном процессе). Любое доказательство, прежде чем его представят в суд, должно быть надлежащим образом оформлено и приобщено к уголовному делу (в частности, составлен протокол, подписанный понятыми, следователем и обвиняемым и другими присутствующими лицами).
* Понятые – незаинтересованные в исходе уголовного дела лица (грубо говоря, просто люди с улицы), в задачи которых входит подтверждение, что следователем не нарушен порядок проведения следственного действия и оформления протокола.

Продолжение следует...